Наталья Савицкая
Уметь оперировать большими данными – не проблема для тех, кто приучил себя жить в мире информации. Фото Pixabay
Как в будущем мире строить систему образования и ждет ли всех новый всеобуч, обозреватель «НГ» Наталья САВИЦКАЯ говорит с профессором Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Татьяной КЛЯЧКО.
– Татьяна Львовна, сегодня излюбленная тема о том, что в ближайшие годы исчезнет целый ряд привычных профессий. И придется переобучить несколько миллионов взрослых людей. Так ли это?
– Еще Жан Пизани-Ферри несколько лет назад говорил, что произойдет на рынке труда: «Технический прогресс делает бухгалтера безработным, помогает хирургу стать более продуктивным и не влияет на работу парикмахера». Поэтому в хорошем интеллектуальном и высокотехнологичном мире такого же рода мест становится больше, с другой стороны, становится больше того, что называется плохими рабочими местами – официантки, сиделки и т.д. А середина из этого ряда механизируется, роботизируется, и называйте это далее как хотите. Рутинная работа заменена механизмами. То, что нарастает фриланс, – уже ясно. И то, что в какой-то период времени, пока не появятся другие виды занятости, труд будет как награда для людей, которые не являются претендентом на место хирурга, это тоже верно. Люди будут жестко конкурировать за эти места – это тоже понятно.
– А может, как-то без переобучения протянем?
– Те, кто надеется, что все будет как прежде, проиграют. По той простой причине, что уже так не получится. Другое дело, что официант или сиделка (то, что мы называем плохими рабочими местами) – это будут совсем иные профессии. Первый будет не просто официантом, а консультантом в мире еды. Сиделка будет делать так, чтобы вы себя чувствовали уютно и хорошо. Она будет заниматься вашим психологическим комфортом. А переворачивать больного и утку выносить будет робот. Поэтому образовывать сиделок станет уже задачей недалекого будущего. Понимаете, вся сфера услуг станет другой… Мы все время говорим о четвертой промышленной революции, но мы не понимаем, что мы переживаем четвертую образовательную революцию. Это приводит к тому, что во всех странах принимаются какие-то странные политические решения. Это связано с тем, что все подводные движения и те перемены, которые нарастают, носят драматический, с одной стороны, характер. С другой стороны – очень существенный, потому что те, кто не успеет на эту четвертую образовательную революцию, станут действительно ненужными этому обществу. Проваливающиеся профессии потянут за собой те образовательные структуры, которые сейчас работают на этот рынок труда. И провалятся вместе с ними. Например, преподаватели, которые учат на бухгалтера, не владеющего современными технологиями, войдут в этот провал очень скоро.
– Системе образования и рынку труда придется перестраиваться. Тогда вопрос: а преподавателям понятно, как это делать?
– Вопрос даже не в том, что те, кто занят в системе образования, сегодня не понимает, как это будут делать. Вопрос в том, что человеческих ресурсов, которые должны бы стать источником таких перемен, у нас точно мало.
Если говорить про высшую школу, то здесь, как правило, преподавателями становятся бывшие выпускники университетов. И уровень их уже достаточно низок. Поэтому нужна масштабная программа их переучивания, с одной стороны. И учителей школ, с другой стороны. Хотя там довольно быстро идут процессы, способные изменить ситуацию к лучшему. А преподаватели пока в отличие от учителей не знакомы не только с современными технологиями преподавания, но и с теми современными технологиями, которые нужны им для работы.
Следующий момент заключается в том, что те науки, которые определяют будущее, у нас тоже не находятся на передовых позициях. И вот это достаточно печально.
– В будущем нужно будет уметь оперировать большими данными. Как справляться с этим?
– Большие данные – это не проблема для тех, кто ими должен будет владеть. Как они будут усваивать эту университетскую программу? Да так же, как и раньше. Это значит, что разовьются те приспособительные механизмы, которые позволят им, как и прежде, осваивать другие объемы информации. Мы садимся за компьютер и даже не понимаем, сколько мы усваиваем за день. Когда я первый раз приехала в один из парижских университетов, я не могла понять, почему профессор бежит каждый раз к компьютеру и входит там в свою почту. Мне это казалось странным, это был 1998 год. Что он там забыл, думала я тогда. А теперь я просыпаюсь утром, и первое, что начинаю делать, – открываю свою почту.
– Потянет ли система образования новые задачи?
– Надо будет – достигнем. Несколько лет назад говорили о том, что нужно создать 25 миллионов высокотехнологичных мест. Сегодня эти разговоры уже поутихли... Если экономика будет работать – создадут, если будет деградировать – то все останется на месте. Даже Трамп не сможет ничего сделать, если экономика США этого не захочет. Экономика – это та система, которая не слушается разговоров. Она реагирует только на то, есть у нее ресурсы или нет.
Дарья Гармоненко