Игорь Аглицкий Есть старый советский анекдот. Аспирант написал статью. Доцент посмотрел статью, расставил запятые и добавил свою подпись. Профессор просто добавил свою подпись. А декан добавил себя и... вычеркнул аспиранта.
Сегодня во многих российских вузах ситуация с наукой похожа на этот анекдот. И беда не только в том, что кто-то дописывает свою фамилию в чужую статью. Беда в том, что реальная наука (особенно инновационные проекты) не может активно развиваться без реализации принципа выгодности для всех участвующих сторон.
На рынке сделка купли-продажи осуществляется при согласии обеих сторон. Продавцу выгодно продать, а покупателю купить. Заметим, что это свободная сделка, в которой покупатель не обязан покупать у продавца, а продавец не обязан продавать покупателю. У нас же сегодня настолько много всяких искусственных монополий, что, говоря о рынке, уже приходится предполагать колхозный. Да и там предприимчивые перекупщики пытаются создать монополию.
Однако инновации и рынок в классическом понимании – вещи, неотделимые друг от друга. Инновация – как минимум новшество, которое должно быть принято рынком при его коммерциализации. Покупатель либо принимает его, считая для себя выгодным, либо отвергает. Когда что-то навязывается сверху насильственно, то это уже не инновация, а нововведение. Таких нововведений в стране – тьма, но инновации и рынок здесь ни при чем.
Тем не менее рынок инноваций есть. В первую очередь это касается сфер маркетинга и организации продаж. Организационно-маркетинговые инновационные проекты доказали на протяжении ряда лет свою жизнеспособность. Можно привести успешные инновационные проекты в сферах магистрального транспорта, организации путешествий, ресторанного бизнеса.
Однако продолжим о высшей школе. Подавляющее большинство российских университетов своей производственно-торговой базы не имеют, поэтому их научный потенциал должен использоваться для генерации инновационных идей, которые далее будут реализовываться в совместных проектах с бизнес-структурами. Собственно говоря, примерно так и работают в других странах в рамках кластеров, бизнес-инкубаторов, технологических платформ.
Очевидно, что генерируют идеи люди. Не структуры, а конкретные люди, заинтересованные в такой генерации. Прежде всего заинтересованные материально. С этого момента подробнее. Вузы устроены так, что практически любой договор по науке должен проводиться через бухгалтерию этого вуза. Если работник вуза работает по инновациям на стороне, то к вузу это отношения не имеет.
Итак, вуз заключает договор на инновационный продукт или идею. Как же обычно распределяется финансирование? За «крышу» вуз забирает себе львиную долю. «Львы» имеют разные аппетиты – от 20 до 80% с суммы договора. Остальное идет на зарплату и расходы так называемому временному творческому коллективу. А в коллективе этом, как в известной пословице, один с сошкой, а семеро с ложкой. Причем самые большие ложки у не причастных к творчеству руководителей.
Приведу только один пример. Мой знакомый согласился сделать инновационную программу для крупного банка. Общая сумма контракта составила около 300 тыс. руб. Без доли самого университета и накладных расходов получилось 160 тыс. на зарплату. Для преподавателя немало. Человек работал месяц. И программу сделал. Но тут присоединились кафедра, деканат и другие люди, что предусмотрено типовой сметой. Эти люди тоже работали... языком на заседаниях. И вышло, что знакомому причитается с проекта 15 тыс., то есть менее 10%. Как нетрудно догадаться, наш знакомый крайне недоволен и вряд ли будет когда-нибудь снова в таких проектах участвовать. Как тут не вспомнить анекдот, с которого мы начали.
Пример наглядно показывает, что тем, кто умеет работать, через вуз работать невыгодно. Зато выгодно тем, кто работать на рынке не умеет. А наука и инновации в вузе требуются. Поэтому вместо рыночных проектов реализуются внутренние организационные инновации. В них не нужно соблюдать никаких принципов выгодности. Их можно просто внедрять.
Журналы забиты научными статьями по инновационному развитию высшей школы. Под инновациями понимают что попало – и дресс-код, и технологии работы с электронной указкой, и использование в учебном процессе гаджетов, которые и так все студенты используют. Одна дама в ранге доктора наук додумалась даже до мультиразумности студенческой аудитории. Прямо фэнтези какое-то.
Подведем итог. Вузы как научные инновационные площадки на рыночном уровне задействованы пока крайне слабо. На внутреннем уровне инновационные преобразования осуществляются, но это лишь малая доля реального инновационного потенциала работников. Есть ли выход? Есть. И очень простой. Делиться надо так, чтобы исполнителю было выгодно.
