Наталья Савицкая
Белым цветом на карте обозначены регионы, университеты из которых не попали в рейтинг THE.
Карта с сайта www.timeshighereducation.com
Вышел очередной глобальный мировой рейтинг университетов Times Higher Education (THE). На этот раз Россия представлена в нем 24 вузами. Для сравнения: в прошлом году всего 13 российских вузов входили в рейтинг THE.
Как сообщает Министерство образования и науки РФ, среди 11 российских вузов, впервые попавших в рейтинг THE, наибольший прорыв совершили Университет ИТМО (Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики), занявший место в группе 351–400, и Высшая школа экономики (НИУ), оказавшаяся в группе 401–500.
Лучший результат среди российских вузов показал Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, расположившись на 188-й позиции рейтинга. Существенное продвижение также совершил Московский физико-технический институт, поднявшись за год более чем на 200 позиций, заняв место в группе 301–350.
В группу 501–600 вошли Томский политехнический университет и Томский государственный университет, поднявшийся в рейтинге сразу на 100 мест. Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого занял позицию в группе 601–800, а в группе 801+ оказались НИТУ «МИСиС», Уральский федеральный университет и впервые вошедшие в рейтинг Университет Лобачевского (Нижний Новгород), Российский университет дружбы народов, Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева, Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова и Сибирский федеральный университет.
Напомним, методология рейтинга THE основывается на 13 индикаторах эффективности, сгруппированных по пяти направлениям: преподавание, исследования (объем, доход и репутация), цитирование, международное взаимодействие (сотрудники, студенты и исследования), доход от производственной деятельности (трансфер знаний). И большое значение при составлении данного рейтинга придается результатам опроса представителей научного сообщества с целью выявления репутации вуза в академической среде.
Также напомним, что участие наших вузов в мировых рейтингах – это целая государственная программа, включающая попадание как минимум пяти отечественных вузов в топ-100 мировых рейтингов. Программа стартовала в 2013-м и гарантировала выбранным вузам финансирование в сумме 57,1 млрд руб. на период до 2017 года. Вузам было обещано 9 млрд в 2013 году, 10,5 млрд – в 2014-м, 12 млрд – в 2015-м, 12,5 млрд – в 2016-м и 13,1 млрд руб. в 2017 году. В ноябре 2015 года вышло постановление, которое продлило господдержку программы до 2020 года, а финансирование ведущих университетов в 2016 и 2017 годах увеличилось на 2 млрд в 2016-м и на 1,4 млрд руб. в 2017 году.
Что интересно, схожие задачи ставит себе не только наше государство. Пробиться в лидеры образовательных рейтингов столь же интенсивно, как и мы, стремятся государства с растущей экономикой. Например, Китай уже составил практически пошаговую «инструкцию» по завоеванию лидирующих позиций в мировых рейтингах к середине XXI века. Согласно вышедшему недавно Докладу ЮНЕСКО по науке до 2030 года, Китай занял второе место по объему затрат на научные и опытно-конструкторские работы. По этому показателю его опережают лишь США, а Европейский союз и Япония даже отстают. И еще Китай сегодня лидирует по количеству научных публикаций.
Как сообщают составители нынешнего рейтинга, в этом году в его методологию были внесены некоторые изменения. Впервые в анализ публикаций были включены книги, проиндексированные в базе данных научных публикаций Scopus. Это, по мнению составителей рейтинга, гарантирует более объективное отражение исследований в гуманитарных направлениях. Впрочем, некоторые эксперты тем не менее убеждены, что составители и этих баз небезупречны. Иной раз и они по ошибке включают недобросовестные коммерческие журналы.
Например, такую точку зрения высказал Джеффри Билл, доцент, сотрудник библиотеки Аурария Университета Колорадо в Денвере (США) в последнем выпуске журнала «Международное высшее образование», выпускаемом НИУ ВШЭ. По его мнению, недобросовестные издания «непрозрачны, их деятельность не соответствует стандартам издательского дела. Они прибегают к спам-рассылкам, предлагая исследователям издать статьи за деньги. Хотя некоторые некоммерческие научные общества тоже взимают с авторов «постраничный сбор» на покрытие издательских издержек, у «плохих журналов» практика перекладывания этих трат на плечи авторов приобрела крупные масштабы. Эти журналы дают заведомо ложную информацию о своем местоположении. И практика рецензирования в них оставляет желать лучшего. Что, впрочем, и понятно, ведь честное рецензирование ставит коммерческое процветание издательств под угрозу.
Джеффри Билл считает, что в некоторых регионах мира недобросовестные издательства действуют более успешно, чем в других. Особенно много жертв недобросовестного издательского дела сегодня в Восточной Европе, в бывших республиках Советского Союза и в России.
Рейтинг THE большое внимание уделяет международной деятельности вузов. И опять же здесь многие страны наращивают свои усилия. Про Китай и говорить не приходится. Но от Китая не отстают и традиционные лидеры мировых рейтингов. Например, недавно канадское правительство обозначило задачу отправки как можно большего числа студентов для получения образования за рубежом. Сегодня речь идет как минимум о ежегодной отправке 50 тыс. канадцев за рубеж. Канаде нужны «лидеры завтрашнего дня», готовые участвовать и лидировать в глобальном сообществе, говорят авторы такой программы.
Ну и, наконец, каждый выход нового мирового рейтинга возрождает в России дискуссию о том, что участие в мировых рейтингах хорошо, но надо бы что-то делать и с оставшимися вне каких бы то ни было рейтингов вузами. И эти разговоры характерны опять же не только для нашей страны. В Китае несбалансированность системы высшего образования, когда некоторым избранным вузам все, а остальным – оставшиеся крохи, тоже подвергается серьезной критике среди ученых. И все больше призывов раздается о том, что правительству надо бы четче определиться с моделью высшего образования.
Многие эксперты и в России, и в Китае считают, что отдельные вузы, входящие даже в топ-100, не могут кардинально изменить ситуацию в высшем образовании страны. А вот новая модель университета может. И опыт западных стран подтверждает это. Их успеху в целом способствовали не конкретные вузы, а прочная сложившаяся университетская модель. Кстати, а какая она должна быть в России?
