Наталья Савицкая
Целенаправленная селекция учеников происходит уже в начальной школе.
Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
На XVll Апрельской международной научной конференции, прошедшей в Высшей школе экономики (НИУ), обсуждали одну из важнейших тем – как преодолеть неравенство в образовании. Сделать это сложно, но нужно, говорили эксперты. Начать можно с самого простого – не разрешать привилегированным группам допускать использования своего положения при неформальной селекции в школах.
Пищу для такого рода выводов и заявлений дал так называемый рейтинг московских школ РА (Российского агентства «Эксперт»), согласно которому практически все лидеры списка находятся или в центре столицы, или вдоль красной ветки метро. Массовым школам качество образования неведомо. Эксперты из ВШЭ, Центра оценки качества образования РАО, Института социологии РАН попытались разобраться, есть ли в России проблемы, связанные с неравенством в образовании, и если есть, то как их решать. Основной доклад сделал научный руководитель Института образования ВШЭ Исаак Фрумин. Говорил о вещах в основном известных, но таких важных, что не грех и повторить. Например, те тезисы, что качественное образование детей – это не только прирост индивидуальных ресурсов, но и общественного блага (через налоги). Качественное образование бедных масс – это в итоге защита от преступности, бедности и болезней.
Ущербность ЕГЭ кроется прежде всего в том, что ЕГЭ не помогает оценить способности ученика, потому что его в массе своей сдает школьник с «накопленным отставанием». Здесь можно дать небольшую иллюстрацию. Беседую с родителем шестиклассника из массовой школы спального района Москвы. Он рассказывает, что учитель математики периодически пропускает уроки, отправляя вместо себя ученика старшего класса. Причина, как он объясняет, – все силы брошены на подготовку старшеклассников к выпускному экзамену. Родители ситуацию терпят, потому что не знают, как этому противостоять. Не сделать бы хуже ребенку, оправдываются они. И эта ситуация, думается, типичная.
На уровне дошкольного образования от 3 до 7 лет все дети находятся более или менее в равном положении – программы для всех одинаковы, говорили на Апрельской конференции. Но уже на этом уровне есть два фактора, создающие неравенство: дети из бедных семей лишены доступа к платному дополнительному образованию, и некоторое преимущество имеют те дети, с кем занимались в возрасте от 0 до 3 лет. В школе эта пропасть еще более увеличивается. Возвращаемся к нашему родителю из Бутова. В начале учебного года, рассказывает он, администрация школа дала целый список кружков, которые она готова предоставить детям, соответственно не бесплатно, а за 3–5 тыс. руб. за два занятия.
Целенаправленная селекция происходит уже в основной школе: в 7–8-м классах некоторым детям говорят, что им лучше пойти в техникум, потому что ЕГЭ они все равно не сдадут. Таким образом школа страхуется от плохих результатов на экзамене, которые могут подпортить общую картину школьной успеваемости. Если в семьях доход выше 20 тыс. руб. на человека, в вузы собирается поступать 50% детей, если до 10 тыс. руб., то лишь 20%, привел данные Исаак Фрумин. Причем даже если дети учатся одинаково, то все равно доход семьи и еще образование родителей будут определять дальнейшую образовательную траекторию ребенка. Вузы выберут дети более обеспеченных и более образованных родителей. Исаак Фрумин предложил присутствующим изучить причины этого явления.
Попробуем и мы поделиться некоторыми впечатлениями. Вообще, как говорят детские психологи и умные школьные учителя, дети приходят в школу не за знаниями, а за социализацией. Я посещала разные школы. В одной очень элитной школе меня пригласили посетить школьный музыкальный салон. Гостем салона стал знаменитый итальянский оперный певец. Детям в увлекательной форме рассказали о тех произведениях, которые им предстояло прослушать. Потом еще и певец рассказал о себе и своем видении этого музыкального отрывка. А после выступления он запросто общался со школьниками около часа. Но даже этот сильный момент потряс мое воображение гораздо меньше, чем общая атмосфера этого действа. В этой школе даже с первоклассниками все взрослые говорили на «вы». И приведу другой случай. В московскую школу спального района пришли два предприимчивых дяденьки из какого-то патриотического фонда и предложили поездку для детей по местам боевой славы. На «поле сражения под Ржевом» детей везли четыре часа. Там дети возложили венок к недавно сооруженному Вечному огню и еще четыре часа ехали обратно. Ничего детям не рассказали, привезли и отвезли... Уважение личности ребенка приводит к тем простым результатам, что одни приобретают уверенность в будущем, а другие начинают понимать, что они в этой жизни ничто.
Впрочем, опять же не все так грустно и однозначно. Один знакомый из моего детства и из очень неблагополучной семьи однажды сказочно разбогател. Второй раз я встретила его как раз в пору расцвета. И он хвастался, что у него два класса образования, а его дочка поступила в вуз нашей общей мечты. При этом, правда, жаловался, насколько ужасно устроена наша система высшего образования, что ему все время приходится платить за каждый экзамен дочери. «Так не плати, какой смысл в таком образовании?» – помнится, посоветовала ему тогда я. «Ты ничего не понимаешь, – горячо возразил он мне, – мы же элита, нам в другой вуз нельзя!» В результате его девочка закончила учиться, почти сразу же вышла замуж и выбросила свой диплом экономиста. Мой знакомый через несколько лет умер. И еще спустя какое-то время я случайно встретилась на улице с его дочерью и ее детьми. И что ж?! Никакой престижный вуз и сегодняшний дом на Рублевке не смогли в ней вытравить тяжелую наследственность.
А вот еще одни знакомые из бедной интеллигентной семьи кинули клич среди своих друзей и переехали все вместе из центра Москвы в небольшой коттеджный городок, основав там чуть ли не коммуну. Они объединились, чтобы дать своим детям нормальное образование и жить среди людей, разделяющих их духовные ценности. В некотором смысле здесь молодые родители тоже провели эту пресловутую селекцию.
На самом деле в отличие от профессуры я не могу бросить обвинения в адрес столичного Департамента образования, что ничего не делается в столице, чтобы исправить ситуацию с «неравенством». Что-то и делается. Есть довольно любопытные проекты, и вроде бы достаточно информации о существующих возможностях для школьников. Но вместе с тем пафос подобных заявлений и действий несколько нивелируется другими заявлениями высоких чиновников, в том числе и на Апрельской конференции. Например, теми, что высшее образование «не должны получать все» (Александр Повалко, замминистра образования и науки РФ). Почему, кстати, «не должны»? Если оно, как сегодня, является пропуском практически на любую работу, то как раз и «должны».
