Елена Герасимова
Довериться литературным предпочтениям педагога довольно опасно, считают приверженцы старых методов преподавания литературы в школе. Фото Reuters
В Московском городском педагогическом университете прошел круглый стол, посвященный обсуждению судьбы школьного литературного образования. Поводом для встречи стала «Примерная программа по литературе» – часть новых федеральных государственных стандартов для старших классов. Программа проходит сейчас финальное обсуждение на профессиональном интернет-ресурсе и по-прежнему остается предметом ожесточенных дискуссий.
Строго говоря, вся ожесточенная полемика по теме сводится к вопросу, ограничить ли школьную литературу обязательным для всех (подробным) списком изучаемых произведений, или дать к обязательному списку вариативные произведения по выбору учителя, или вообще дать только список рекомендованных книг?
Если вспомнить обсуждение этого вопроса в Общественной палате зимой этого года, то там риторика обсуждения просто зашкаливала. «Все классики наперечет, – клеймили авторов концепции выступающие. – Все это – вершины, которые никто никогда не ниспровергал, никто не добавлял к ним другие. И тот, кто решится взять на себя ответственность – кого брать, а кого оставить, это не просто смелый человек... Это какой-то русский лихой человек с большой дороги, которого всегда боялась наша интеллигенция на протяжении веков». В общем, вот так! И не иначе...
«Лихие» же люди считают, что список должен носить сугубо рекомендательный характер, а что именно из него следует изучать – это должно стать прерогативой самого учителя. Почему учителя? Ответ очевиден. В условиях свободы слова, свободы передвижения и культурного разнообразия вполне логично довериться педагогу. А если есть волнение, что учитель может не оправдать этого высокого доверия, то всегда сохраняется возможность вмешаться родительской общественности.
Авторам концепции возражают представители Ассоциации словесников, которые подготовили объемный перечень произведений, скорее напоминающий советскую модель изучения литературы в школе. Они уверены, что без обязательного списка урок литературы рискует превратиться в кружок занимательного чтения.
И опять «но»... «Большинство школ до сих пор работают по методическим пособиям, выпущенным еще в прошлом веке, а современные дети попросту не знают о судьбе человека времен тотальных войн, гражданских революций и концлагерей», – возражает против «архаичного» списка один из авторов проекта Михаил Павловец, заместитель руководителя школы филологии Высшей школы экономики (НИУ). Если все основное изучение литературы заканчивается XIX веком и лишь небольшая часть занятий отводится на изучение XX века (в основном в жанре поэзии), то как узнать подростку, что происходит с историей в последующие 100 с лишним лет, спрашивают авторы.
«Конечно же, никто не говорит о том, что нужно сбросить Пушкина или Достоевского с корабля современности. Но со временем этих великих писателей было написано много не менее достойных произведений. Детям нужна новая литература, которая будет для них интересна и, возможно, более понятна. Это не значит, что нужно отказываться от классики. Это значит, что нужно выстраивать линию преемственности», – комментирует концепцию Екатерина Асонова, еще один составитель «Примерной программы», заведующая лабораторией социокультурных образовательных практик МГПУ.
Приведу еще контраргумент оппонентов, касающийся «архаичности» списка. Некоторые современные дети не понимают не только классику, но и литературу современную, говорили в ОП на слушаниях. И речь здесь идет скорее о культурной неразвитости детей. С этим-то и надо что-то делать.
И опять же о развитии детей… «Либо мы ожидаем, что школьник выйдет действительно самостоятельным читателем, который сможет найти себе книгу по вкусу, не побоится взять незнакомую литературу и при необходимости сумеет дать собственную интерпретацию изученных произведений в тех же социальных сетях. Либо мы говорим о том, что по результатам обучения в школе наши дети будут обладать определенным количеством прочитанных текстов, объем которых хотят расширить еще больше», – настаивает Михаил Павловец.
«Без истории литературы обрывочные литературные сведения не создадут культурного поля, которое мы формируем у школьника», – возражает оппозиция.
Ключевой идеей нового школьного стандарта, уверяют авторы нового проекта, является переход к деятельностному подходу в обучении. Уроки литературы, как и другие школьные предметы, нужно научиться воспринимать не через предметную призму, а через призму компетенций, главной из которых должна стать способность ребенка к самостоятельному чтению, считает Екатерина Асонова.
Еще один камень преткновения – вдумчивое чтение. По мнению Натальи Журавлевой, учителя русского языка и литературы школы № 2070, современные дети сильно перегружены и не успевают читать даже обязательную учебную программу, поэтому-то и говорить о дополнительном и самостоятельном чтении вне учебных занятий здесь не приходится.
«Я за практики медленного и вдумчивого чтения как в классе, так и дома. Невозможно в равной мере охватить весь книжный объем, который предусмотрен школьной программой. Дети должны понимать, что они читают, и уметь высказывать свою точку зрения о прочитанном. А это возможно лишь при тщательном разборе и анализе произведений. Поэтому я считаю, что список литературы должен носить рекомендательный характер, а также предусматривать возможность выбора, чтобы ученики сами могли решать, что им читать в рамках той или иной темы. Естественно, при помощи советов учителя», – подчеркивает Наталья Журавлева.
Противники же концепции выступают за разнообразие изучаемых произведений. Термин «лучше меньше, да лучше» – по их мнению, здесь совсем не годится. Их лозунг - много произведений, хороших и разных.
Сразу же возникает вопрос о перегрузке школьников. Алексей Скрипник, создатель онлайн-ресурса «Брифли», в качестве возможных решений в данной ситуации видит обращение к уже достаточно известными технологическим приемам: видеороликам с кратким изложением литературных произведений, внедрению интерактивных и анимационных элементов в процесс чтения. Он уверен, что бороться с такими формами – это как лечить симптомы, а не болезнь. «На Западе, например, уже давно популярны видеопересказы известных книг, и я думаю, что и у нас в скором времени данная опция станет крайне востребованной. Главный вопрос здесь – качество таких пересказов», – говорит Скрипник.
