Наталья Савицкая
Узкая специализация системы высшего образования в России теперь расценивается как ее плюс. Фото PhotoXPress.ru
На прошлой неделе пришло сообщение, что 11 российских вузов оказались в первой сотне рейтинга университетов стран БРИКС и других активно развивающихся экономик мира. Этот авторитетный топ-лист составляется Times Higher Education. Событие, как и полагается, обсудили эксперты.
Министерство образования и науки РФ распространило пресс-релиз, где особо выделило те вузы, которые участвуют в программе ведомства, предусматривающей продвижение лучших наших высших школ в международные рейтинги. В этот список вошли: Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого (18-е место), Томский политехнический университет (20-е), Национальный исследовательский ядерный университет МИФИ (26-е), Казанский федеральный университет (31-е), Новосибирский государственный университет (34-е), Томский государственный университет (87-е), Московский физико-технический институт (93-е), Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС» (99-е), Уральский федеральный университет (165-е) и Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского (193-е).
Если вас уже удивляет столь частое появление все новых и новых рейтингов и наших побед в них, то спешим сообщить, что, возможно, их будет еще больше. Создается впечатление, что вхождение наших вузов в эту «чужую» игру несколько изменило тамошние правила. По крайней мере, как заявили аналитики известного рейтинга не менее известной газеты Times, у российской системы высшего образования есть одна особенность, связанная с историей ее формирования, – профильность вузов. По мнению экспертов, это обстоятельство довольно сильно влияет на место российских университетов в таблице рейтингов.
Как сообщил один из составителей рейтинга Фил Бейти в Национальном исследовательском университете МИСиС, оглашая результаты предметного рейтинга The Physical Sciences (по физическим наукам), его команда, учитывая узкопрофильность наших вузов, намерена расширить охват таких университетов, увеличив с шести до восьми, а затем и до 24 число предметных рейтингов. А глава Международного академического консультативного совета QS World University Ranking (Великобритания) Мартин Инс подчеркнул, что интерес к таким рейтингам высок не только в нашей стране.
И это верно. Такую потребность, например, испытывают вузы из стран бывшего соцлагеря, включившиеся в мировую вузовскую гонку чуть позже. Вице-президент Международной ассоциации IREG Observatory on Academic Ranking and Excellence (Польша) Вальдемар Сивински, например, тоже одобрил данную инициативу.
Успехи этой деятельности вдохновляют начальствующие структуры. Поэтому, как заявил заместитель министра образования и науки РФ Александр Повалко на конференции в МИА «Россия сегодня», проект поддержки вузов, участвующих в Программе 5/100, будет продолжен до 2020 года с объемом финансирования 1,6 млрд долл. (104 млрд руб.). Напомним, что главной целью вышеназванной программы является попадание как минимум пяти отечественных вузов в топ-100 мировых рейтингов.
Попасть в число мировой интеллектуальной элиты довольно сложно, но вполне реально. По мнению экс-руководителя проектов по высшему образованию Всемирного банка (2006–2012) Джамила Салми, для достижения этой цели важно, чтобы вузы имели автономность управления и оперативность принятия решений, «концентрацию талантов и богатство ресурсов». Процесс ускоряют интернационализация, педагогические и управленческие инновации, а также предложение вузом «нишевых» (уникальных) программ для своих потребителей.
Насчет талантов, богатства ресурсов, нишевых программ – с этим все более или менее ясно. Вопрос вызывает автономия вузов. А есть ли подлинная автономия? Где заканчивается контроль власти и начинается «диктат»? Сторонники контроля власти над вузами часто приводят в пример Китай. Там реформы осуществлялись жестко, последовательно и практически без обсуждения с академическим сообществом с применением методов административного принуждения.
Допустим, те же решения об объединении вузов. У нас тоже, как в Китае, закрываются «плохие вузы». Такие решения не всегда оправданны, считает исполняющий обязанности декана экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член Экономического совета при президенте РФ Александр Аузан. «При всем кризисе высшей школы в России даже второразрядные вузы приносят обществу несомненную пользу: они производят средний класс, а это очень позитивный продукт плохой системы массового высшего образования», – отмечает эксперт. И он же подчеркивает, что «принципиальна моральная и интеллектуальная автономность университетов по отношению к любой политической и экономической власти. Независимость позволяет университетам транслировать объективный взгляд на мир».
Что касается еще одного пункта в мини-программе успешности по Салми, то ряд наших экспертов считает, что управленческие инновации в наших вузах тормозят сами же вузы. Вернее, старая гвардия управленцев, не желающих покидать свои посты. А в силу возраста и устаревшего мировоззрения не способная к управлению инновациями. В наших университетах, отмечают эксперты из НИУ Высшей школы экономики, наблюдается очень большой возрастной разрыв между учеными. В университетах мало преподавателей среднего возраста.
Западные эксперты при обсуждении рейтинга пришли к выводу, что участие в международных рейтингах российской стороны усиливает методическую составляющую рейтингов. Методология – сильная стороны россиян, считают они. В то время как часть наших экспертов считает мировые рейтинги очень несовершенными. Существует мнение, что они слишком грубо измеряют качество образования, в них априори выше котируются англоязычные вузы. И любое количественное измерение процесса способно исказить саму суть этого процесса.
Но при этом уже почти никто не говорит о том, что мировые рейтинги не нужны.
