Наталья Савицкая
Нынешние дети уже к трем годам с компьютером на «ты», и образовательные стандарты учитывают это. Фото Reuters
Общеизвестен тезис, что школа – институт довольно консервативный. Но если присмотреться к изменениям последнего времени в образовательной сфере страны, то обнаружится, что изменения идут, и довольно серьезные. Менять пытаются все – от структуры урока до размера школы. Между тем большинство научных исследований и наблюдений последнего времени все чаще возвращают нас к мысли, что успех образовательного процесса даже в условиях технологической революции зависит в большей степени от учителя, чем от изменения школьной среды.
Возьмем такую общемировую тенденцию, как разрастание школ до гигантских размеров. У нас это идет благодаря «объединительным процессам», инициированным органами образования. За рубежом к такой мере вынуждает обратиться разрастающееся население.
Недавно в Би-би-си рассказали о спорах родительской общественности с администрациями школ. Британские родители считают, что «школы-титаны» подавляют «школьную индивидуальность». Кстати, наши школы-гиганты по сравнению с мировыми выглядят просто карликами. А рекордсменами за рубежом, как сообщает нам Би-би-си, является городская школа Монтессори в городе Лакхнау, столице индийского штата Уттар-Прадеш. В ней учатся 47 тыс. учеников. В этом учебном заведении тысяча классов, в нем работают 2,5 тыс. учителей. Средняя школа Ризал в столице Филиппин Маниле рассчитана более чем на 25 тыс. учеников. До 2005 года она фигурировала в Книге рекордов Гиннесса как самая крупная школа в мире. Самая большая китайская школа – «Образовательная группа Хайлянь» – рассчитана почти на 18 тыс. учеников. Как у нас, так и за рубежом большинство родителей считают, что большие школы – мера вынужденная, продиктованная экономической необходимостью. У крупных школ есть фактически только одно неоспоримое преимущество – финансовые затраты на них более эффективны.
Некоторое время назад Минобр занимала идея сокращения количества учеников в классе. Дескать, чем меньше учеников в классе, тем больше времени учитель может уделить ученику, и тем лучше. Но вот Би-би-си приводит в пример наблюдения американских социологов. Их вывод таков: маленькие классы стоят дороже. Снижение размера классов во многих странах стало причиной роста расходов в пересчете на одного ученика. Хорошо, если деньги на введение полезной нормы берут не из зарплат учителей. Но даже высокоразвитым странам соблюсти это правило не удается. Поэтому наиболее успешными оказываются те образовательные системы, для которых приоритетом является не размер класса, а профессиональный уровень учителя. За рубежом больше денег инвестируется в привлекательные для учителей зарплаты и в повышение профессиональной квалификации преподавательского состава. Согласно тестам PISA (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся), нет явной корреляции между размером класса и качеством обучения. Все дело, оказывается, в учителе.
Еще одно любопытное новшество пока на стадии обсуждения, но многие школы уже его практикуют. Речь идет о домашнем задании: задавать его или не задавать. Washington Post опубликовала недавно статью профессора Университета Пенсильвании Джеральда Кей ЛеТандре. Он вместе с коллегами изучал, как объем домашнего задания в школах разных стран отражается на уровне образования и успеваемости детей. Согласно мнению профессора, больше всего домашней работы школьники получают в странах со слаборазвитой экономикой и ярко выраженным социальным неравенством. При этом нет особых доказательств, что подобная нагрузка эффективно влияет на успеваемость и образование. Зато невыполнение домашнего задания ведет к конфликтам поколений, ведь старшие уверены, что выполнение домашнего задания приучает ребенка к дисциплине и самостоятельности. С родителями готовы спорить ученые. Китайские ученые считают, что два часа в день, потраченные на домашнюю работу, непременно приводят к нарушению сна и стрессу. Международные рейтинги TIMSS (организация, оценивающая знания школьников по отдельным предметам и уровень образования в целом) утверждают, что у азиатских стран, таких как Гонконг, Тайвань и Япония, самые высокие показатели по математике в мире. Но что любопытно, объем домашних заданий там меньше среднего по миру. Часть ученых склонна считать, что большой объем домашнего задания – свидетельство плохого качества преподавания и плохих образовательных программ. В первом случае учитель не умеет структурировать материал урока, во втором – плохи методисты, работавшие над программами. То есть опять все дело в учителе.
Идем дальше. Многие страны, в том числе и Россия, сейчас пересматривают стандарты работы с детьми (только не пугайтесь!) от нуля до трех лет. Это «новшество» старо как мир. Гения русской литературы Пушкина создала его няня-сказочница. Самые сильные, самые яркие детские впечатления сына ректора Бомбейской школы искусств Редьярда Киплинга связаны с волшебными рассказами его няни-индианки о животных (мальчик хорошо понимал и умел говорить на хинди). В конце концов в советские времена писатель Корней Чуковский считал детей до трех лет «лингвистическими гениями». Но одно дело, когда ребенок просто слушает сказку.
А вот как, например, начать обучать музыке с раннего детства? Пример удачного решения этой проблемы показал японский педагог Шиничи Сузуки. Заставить играть на скрипке двухлетнего малыша – задача сродни той, как научить кошку приносить тапочки в зубах. Но методика японского педагога сработала. Начало обучения выглядит так. Родители сидят в зале. На сцене на столе лежат скрипка и смычок. Ребенок идет по специальному проходу к столу. Подходит, берет в одну руку скрипку, в другую смычок, поворачивается к залу и кланяется. И раздаются бурные аплодисменты родителей. Все. Первый урок закончен. И такая мотивация работает.
Смысл новой российской образовательной реформы – поголовно обеспечить детсадовским образованием детей до трех лет, чтобы… устранить неравенство в дошкольном образовании. Совсем недавно социолог Национального университета – Высшая школа экономики Кирилл Маслинский в своей статье «Язык и бедность» по-своему развил этот тезис: он привел данные американских ученых Бетти Хард и Тодда Рисли. Ученые наблюдали разрыв в скорости роста активного словаря детей из разных семей: живущих на пособия, среднеобеспеченных и высоких профессионалов. Конечно, ситуации бывают разными, тем не менее на развитие ребенка оказывают значительное влияние уровень образования родителей, их доход, характер занятости и культурный капитал. Например, согласно данным американских ученых, время общения с ребенком было в среднем в два раза выше в семье профессионалов, чем в рабочих.
Более того, на ребенка влияет не просто частота общения, но и стиль воспитания, методы общения. Одни родители создают условия для социального лифта, другие программируют на бедность, делает вывод Кирилл Маслинский. Действительно, многие родители уже знакомы с методиками Марии Монтессори, Глена Домана и даже наших Бориса и Елены Никитиных и др. Все они разные, но обязательно учитывают потенциал и интересы ребенка. Но есть и те, кто не считает нужным этого делать вообще. Согласно новым стандартам, ребенка до трех лет должен обучать чуть ли не профессор. То есть опять все упирается в учителя.
