Наталья Савицкая
Рынок услуг по подготовке к ЕГЭ вырос за год почти на четверть.
Фото PhotoXPress.RU
Увы, единый государственный экзамен опять не справился с задачами, которые возлагались на него как на самый передовой способ приема в вузы. Напомним, с введением ЕГЭ, как обещали разработчики экзамена, снизится психологическая и денежная нагрузка на абитуриентов, уравняются возможности зачисления в ведущие вузы страны молодежи из разных регионов и слоев общества, будет обеспечена честная оценка качества преподавания.
Пока все эти три главных обещания так и не исполнены. Разумеется, существенные изменения произошли, но не столь радужные, как обещали. Психологическая нагрузка на родителей и учеников не уменьшилась. Просто появилась целая индустрия вспомогательных услуг по сдаче ЕГЭ. Сегодня открылись многочисленные платные психологические центры по работе с абитуриентами и их родителями (sic!) и платные центры подготовки к экзамену. По данным компании Research Group, рынок репетиторских услуг на протяжении последних трех лет демонстрировал рост 13–16%, а рынок подготовки к ЕГЭ в этом году подрос на 23%: россияне потратили на подготовку к ЕГЭ от 6 до 8 млрд. руб.
Кстати, разговоры о том, что теневого рынка подготовки к экзамену не стало, мягко говоря, тоже преувеличение. «Такой большой разброс в оценке объема затраченных на репетиторство средств как раз и объясняется наличием огромного непрозрачного теневого рынка, который в стоимостном выражении составил в этом году как минимум три четверти от общего объема, – подчеркнул в беседе с обозревателем «НГ» Олег Клепиков, генеральный директор компании in FOLIO Research Group. – Важным, на наш взгляд, здесь является то обстоятельство, что рынок подготовки к ЕГЭ, как и весь рынок репетиторских услуг, растет и будет расти в ближайшие годы в денежном выражении, несмотря на уменьшение числа потенциальных потребителей, связанное с демографическими проблемами. Объясняется это постоянным ростом цен на репетиторские услуги: в 2004 году услуги репетитора по стране стоили 0,5–2,5 тысячи рублей за курс, а в 2010 году – уже 3–12 тысяч рублей за курс. Почасовая оплата в Москве и Санкт-Петербурге в 2004 году составляла до 150 рублей в час, а в 2010-м – от 400 рублей в час».
Уравнивание возможности зачисления абитуриентов из разных вузов тоже привело к странному перекосу. Оставим в стороне вопрос о справедливости достижения такого результата, поговорим о другом. Свыше двух третей студентов престижных столичных вузов – абитуриенты из регионов. А хорошо ли это? Регионы лишаются резерва интеллектуальной элиты. А лучшая столичная молодежь идет в вузы второго эшелона.
Не получается и с честной оценкой качества преподавания предметов в школах. «В Эстонии, – приводили пример разработчики программы пару лет назад, – результаты тестирования публикуются в прессе и являются для семей ориентиром для выбора школ». В РФ сегодня уже принято решение, что результаты ЕГЭ не могут служить оценкой деятельности работы педагога и являются скорее «списком для внутреннего пользования». Опасно публиковать список лучших школ и по той причине, что уже сегодня поступление в них сродни поступлению в институты.Плохие школы тем временем уговаривают своих учеников не портить картинку егэ и не сдавать «лишние» экзамены, убеждая сдать все во вторую волну в вузах. А второй волны для всех (по закону) нет. Есть самоуправство вузов, которые проводят ЕГЭ для всех желающих. И опять в обмане те абитуриенты, кто поверил в букву закона.
Хороших школ мало, потому что нет сильных кадров, финансовых ресурсов, менеджмента школ и воли местных начальников давать дорогу талантливым управленцам. Назначение на должность директоров школ до сих пор зачастую остается делом узкоклановым. Нет объективного экзамена, проверяющего способности претендентов. Многие директора школ годами сидят на должности, а подкормленный ими мини-коллектив играет «свиту короля». Ложная формулировка «бережного отношения к старым кадрам» вдобавок только способствует инертному сценарию развития.
