Наталья Савицкая Предстоящая смена кабинета министров смены курса не принесет. А значит, и сворачивания реформ в образовании тоже не будет. Преемнику на пост министра образования и науки РФ придется довершать то, что начали его коллеги Владимир Филиппов и Андрей Фурсенко. (Вот так медленно идут у нас реформы!) Но сделать между тем предшественники успели многое.
Преемнику (по слухам, этот пост займет руководитель Рособразования Николай Булаев) придется завершать реформы, которые до сих пор вызывают некоторое неприятие общества. Это раздражение общества в определенной степени оправданно. Видимых признаков улучшения качества образования для всех пока не видно. По-прежнему не всех выпускников готов принять и обеспечить работой рынок труда, ничто не пугает коррупционеров, а вот ЕГЭ пока пугает обывателей. Вовсю идет закрытие школ. Дефицит учителей уже сменился кое-где их переизбытком. Компьютеризация хороша, но в некоторых сельских школах материальная ответственность учителей за технику до сих пор тормозит прогресс школьников. Принцип «деньги идут за учеником» не радует малокомплектные школы с их индивидуальным подходом к ребенку. В стране печатаются новые учебники, многие даже под министерским грифом «допущен». А потом выясняется, что авторы их одиозны и пристрастны. Вся эта макулатура идет на выброс, и бюджетные деньги тоже. И на все это приходит новый человек. А если это человек «не из круга Фурсенко»? Что тогда? Тогда, простите, ваять все будут сначала... Николай Булаев, бывший учитель физики, дослужился до ректора, потом стал депутатом ГД РФ. А из депутатского кресла шагнул в руководители Рособразования. С учетом того, что обычно в руках главы Рособразования сосредоточены бюджетные деньги образования и от его решения много чего зависит, репетиция Булаева на министерский пост прошла успешно. По крайней мере выбор его ни у кого не вызовет удивления. Хотя... возможно, что и не выберут, у нас же так любят сюрпризы. А вдруг вообще останется прежний?
Вспоминается, как после объявления Андрея Фурсенко министром образования и науки РФ, в коридорах министерства люди останавливали друг друга и спрашивали: «А кто это?» Кстати, к тому времени Фурсенко уже поработал замдиректора Физико-технического института им. А.Ф.Иоффе, директорствовал в котором будущий нобелевский лауреат Жорес Алферов. Но широкой педагогической публике новый министр оказался незнаком, потому что был не из «системы образования». Не знал (и слава богу!) «птичьего» министерского языка. Во многие вещи вникал прямо по ходу совещаний, вызывая при этом раздражение бездарных чиновников и радуя журналистов глубокой эрудицией и подлинной интеллигентностью. Кстати, если бы на пост министра был выбран вместо него кто-то из замов экс-министра Владимира Филиппова, реформа образования, возможно, пошла бы несколько иначе. Инновации в образовании, о которых сегодня так много говорят, это все-таки конек Фурсенко. Еще в конце 80-х годов он и группа его единомышленников предлагали Жоресу Алферову создать вокруг академических институтов этакие инновационные пояса из фирм, которые бы занимались коммерциализацией институтских разработок. Тогда это не прошло. Когда Фурсенко стал министром, прошло. Сегодня университеты обрастают технопарками. Средние школы ведут лихорадочную проектную работу. Появилась конкуренция. Учителя привыкают к новым реалиям. Не отстают и преподаватели... Я помню, как во время встречи в Курчатовском институте министра Фурсенко спросили, как прожить на зарплату в 1500 рублей. Он ответил, что не верит в такую зарплату ученого. А если это так, надо с этой работы уходить. Зал загудел... Теперь многие преподаватели подрабатывают вместе со студентами и аспирантами, ведя исследовательскую работу, заказанную «подшефными» фирмами.
Если сегодня на главный пост в министерстве вернется «человек из системы образования», что будет тогда? Все чаще слышны голоса от оппозиции, что надо бы разделить Министерство образования и науки на два отдельных ведомства, как это было ранее. Честно говоря, от таких разговоров становится не по себе. Как ранее – уже не получится. Будет опять – «иначе». И я не представляю себе большего издевательства над людьми, чем бесконечные эксперименты. Хочется разумной образовательной политики. Хочется, наконец, положительного результата для всех.
