Как при жизни писателя мучают, а после смерти еще и не публикуют

Фото Pixabay.com

Всемирный день книги и авторского права отмечался 23 апреля. Он был учрежден ЮНЕСКО в 1995 году и отмечается ежегодно с 1996 года. День книги – это замечательно, это великолепно, это звучит ободряюще и даже обнадеживающе. Тем более совсем недавно закрылась в Гостином дворе «ярмарка интеллектуальной литературы». И там, несмотря на опасения ряда активистов, все было не так уж и плохо. Писатели презентовали книги, встречались и обнимались при встрече друг с другом. Читатели делали примерно то же самое, да еще и книжки покупали.

Но авторское право… Тут, как ни странно, есть и вопросы. В чем-то это самое авторское право похоже на пресловутые толерантность, политкорректность и прочие ужасы и гримасы. Ведь, по идее, ничего плохого в терпимости (толерантности) нет, даже в политкорректности можно попытаться отыскать что-то изначально хорошее. Другое дело, как это все претворяется в жизнь.

Похожая, повторим, ситуация и с авторским правом. Как живет настоящий писатель? Правильно. Всю жизнь его мучает, третирует, оскорбляет его семья. Обзывает обидными прозвищами и велит «идти работать», а не валяться на диване и сочинять всякие глупости. Но бывает и так, что сочинения оказываются кому-то интересными. Издатели, друзья покойного писателя хотят издать его книжки, но «наследники» (или наследники) не дают. Требуют денег. Нередко совершенно немыслимых. И что получается? При жизни писателя мучили, не давали писать. А после смерти не дают его публиковать, но хотят на нем нажиться.

Конечно, не все наследники такие. Но ведь сам литератор, создавая семью, руководствуется чем угодно, но только не посмертной судьбой своих произведений. Авторские права порой переходят к людям совершенно далеким (в том числе и от литературы). Они выбрасывают дневники и рукописи, книги и фотографии. А денег, если что, все равно требуют и публиковать не позволяют.

А есть и такой казус.

По закону об авторском праве 1993 года, «срок охраны авторского права» действует в течение всей жизни писателя и 50 лет после его смерти. Для посмертно реабилитированных авторов срок защиты авторского права начинает действовать с 1 января года, следующего за годом реабилитации. В 2004 году 50-летний срок был продлен до 70 лет.

А теперь вдумаемся, что это значит.

Вот, допустим, уважаемая Советская власть расстреляла замечательного поэта. Году этак в 1921-м. Расстреляла, а стихи запретила. Приходят перестройка, свобода и гласность, поэта вспоминают, публикуют. Справедливость восторжествовала. Да еще и 50 (да даже и 70) лет со дня его смерти прошли. Печатай кто хочет. Публикуй кто может. Но вот энтузиасты и поклонники творчества добиваются реабилитации поэта. Справедливость не просто торжествует, она ликует. Но с момента реабилитации опять начинается защита авторского права. А что издателю делать? Правильно, искать наследников. А где они? А их вообще можно найти? А они живут сейчас точно в России? А они знают, кто их предок? Они хотят, чтобы творческая жизнь поэта продолжалась спустя десятилетия после его гибели? И они все как один бескорыстны? Ну, или хотя бы корыстны в разумных пределах? Увы, не всегда люди попадаются достаточно хорошие.

Следует ли отсюда, что авторское право – это плохо? Нет, разумеется. Авторское право необходимо. Плохо лишь то, что оно не всегда во благо автору и литературе. Как с этим быть? Думать, как говорят специалисты, не только о букве закона, но и о духе его. Закон – это закон не потому, что он суров, а потому, что это закон. И законы можно и нужно изменять, дополнять, если это во благо разуму и справедливости. Во благо людям (в том числе и писателям). Во благо литературе (а значит, и читателям). Во благо духу и букве закона.