Нужен ли верующим закон о "ересях"

На фото вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова. Фото сайта duma.gov.ru

Некоторые общественники и даже депутаты федерального парламента бьют в набат: происходит очередной «крестопад». В наши дни так называют даже не физическое уничтожение поклонных крестов, что случалось в начале 2010-х годов, а чрезмерную условность при изображении храмов. На этот раз провинилось издательство, поместившее на обложку пособия по изучению Конституции РФ картинку, в которой угадываются очертания храма Василия Блаженного.

Купола храмов на иллюстрации венчает что-то похожее на тонкие шпили, но не на кресты, какими они видны, когда изображаются фронтально. Издательство и оправдывается: дескать, это вид креста сбоку. Но критики не верят, подозревая здесь нежелание раздражать представителей нехристианских религий. В этом и заключается страх ревнителей «реализма». По их мнению, существует опасность замещения доминирующей православной веры религиями трудовых мигрантов. В последние годы подобные скандалы вспыхивали по разным поводам. «Крестопад» узрели и в проекте 1000-рублевой купюры, и на пачке геркулеса.

Кроме очевидной на первый взгляд мысли о несовместимости религиозной символики и Основного закона, где есть норма о светском характере государства, у происшедшего на этот раз есть и дополнительные последствия. Хотя и некорректность иллюстрации тоже следует иметь в виду, ведь в Конституции говорится о «памяти предков, передавших нам идеалы и веру в Бога», но не упоминается конкретная конфессия.

Теперь в качестве меры наказания дизайнеров, подозреваемых в зловредном умысле, предлагается ввести новую норму в законодательство. Вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова рассказала о том, что разрабатывается проект закона о противодействии искажениям религиозной символики. Этот вопрос будет обсуждаться на ближайшем заседании межфракционной депутатской группы по сохранению традиционных ценностей.

Кроме ожидаемой кары для дизайнеров и заказчиков их работы у этой инициативы могут быть непредвиденные последствия. И коснутся они не только креативщиков, у которых отсутствует самоцензура, но и вполне одухотворенных, глубоко верующих людей. Уже говорится о стремлении наказать виновных, но еще не происходит осмысление понятийного аппарата будущего закона. Необходимо для начала создать список находящейся под защитой символики, а затем предстоит гораздо более трудная работа – определить суть и критерии того, что следует считать «искажениями».

Коснется ли понятие «искажения» только графики или распространится еще и на текстовые и видеоформаты? А на архитектурные формы? Как будет определяться отход от нормы в мире идей и концепций?

Может случиться так, что иные суждения о Боге и вере кем-то могут восприниматься как отступление от ортодоксального канона. Тогда в группу риска попадут те, кто профессионально занимается богословием и проповедью религиозных убеждений. Взаимные обвинения в «ереси» уже не раз звучали в среде православных исследователей богословия, еще чаще подобные споры вспыхивают между представителями различных направлений и групп в отечественном исламе.

Возможным исходом всей этой истории с предполагаемым «крестопадом» может стать появление страха у верующих людей не только проповедовать, но и исповедовать веру. Ведь иному ревнителю «истины» могут показаться подозрительным, скажем, жест или способ молитвы другого человека. РПЦ уже приходилось остужать горячие головы законодателей, когда обсуждались закон о запрете пропаганды бездетности и еще не принятый проект дополнений в закон о свободе совести, который расширяет полномочия региональной власти.

С учетом уже существующей нормативной базы, защищающей чувства верующих, возникает ощущение избыточности инициатив, мотивированных желанием карать, не затрудняясь поисками сути вещей и явлений.