Фото vremyageroev2024/Telegram
Компания Russian Field подготовила большое исследование общественного мнения в связи с трехлетием специальной военной операции в Украине. Опрос проводили 2–9 февраля, до первой встречи представителей России и США в Эр-Рияде. Это достаточно подробное исследование, респондентам (выборка 1600 человек), в частности, задавали вопросы о том, как СВО повлияла на их жизнь, отменили бы они спецоперацию в прошлом, поддерживают ли переговоры, приняли бы решение о мире Владимира Путина и т.д.
По данным опроса, за переговоры в начале февраля выступали 45% респондентов. За продолжение спецоперации – 43%. Из этого можно было бы сделать вывод, что запрос на переговоры есть, и он серьезный, вполне вписывается в актуальный контекст, объясняет участие российской стороны в диалоге с США и последние заявления власти. Однако, как отмечают социологи Russian Field, это самая низкая доля сторонников переговоров за последние полтора года. И, наоборот, самая высокая доля сторонников продолжения СВО за тот же период.
Этот кажущийся парадокс может объясняться тем, что 61% опрошенных считают спецоперацию «успешной» или «скорее успешной». Противоположного мнения («неуспешная» или «скорее неуспешная») – лишь 23%. При этом 19% заявили, что за три года их отношение к СВО улучшилось (у 62% отношение не поменялось). Кажется, власть успешно транслирует обществу свой нарратив. Его главный мотив – российская сторона постепенно, но побеждает, боеспособность украинской армии снижается, поставки западного оружия и прочей помощи могут только отсрочить успех России, но он неизбежен.
Здесь, впрочем, появляется другой парадокс, более существенный. 36% опрошенных Russian Field считают, что в мирных переговорах больше заинтересована Россия. 32% думают, что больше интереса здесь у Украины. Это, в общем, противоречит вышеизложенному нарративу: если Украина проигрывает, то именно она должна стремиться к переговорам, чтобы отсрочить поражение или хотя бы сохранить статус-кво. Однако, вероятно, респонденты заглядывают в будущее, смотрят не на процесс переговоров, а на их возможный результат и предполагают, что Россия за столом получит все равно больше, чем Украина, будет диктовать условия.
Отдельная интересная тема – интеграция участников СВО в общественную и политическую жизнь. О программе «Время героев» сейчас говорят и пишут много, в том числе и как о замысле властных «верхов» – переформатировать элиту страны. Спикер Совфеда Валентина Матвиенко на днях заявила, что главная задача государства – создать условия для того, чтобы самые талантливые участники СВО могли проявить себя в музыке, литературе и кино. Понятно, что этими сферами трансформация элиты не ограничится.
Согласно опросу, 47% респондентов хотели бы, чтобы участник спецоперации стал школьным учителем. 64% за то, чтобы он был полицейским. 50% видят его мэром. 48% – главой региона. Здесь можно обратить внимание на то, что работа участника СВО в силовой структуре встречает наименьшее сопротивление. Например, 41% опрошенных все-таки не доверили бы ему работу учителя или пост губернатора.
Однако, кажется, куда важнее, что сама логика интеграции в целом принимается гражданами. Доля тех, кто считает участие в СВО хорошим критерием для претензий на ответственную должность, высокая. То есть и здесь нарратив власти работает. Исследование дает социальный портрет тех, кто «за»: это чаще всего люди старше 45 лет, жители малых городов и сел, граждане без высшего образования. Но это привычная адресная аудитория власти, и ее активности обычно бывает достаточно для легитимизации любых процессов, в том числе смены элиты.
Иван Родин 
