Фото Reuters
Лидеры стран Евросоюза собрались в Париже, чтобы обсудить вопросы безопасности и украинскую тему. Однако договориться об отправке миротворческого контингента в Украину они не смогли. По данным СМИ, против этого высказались Германия, Италия, Испания и Польша. Нет единства и по вопросу о том, где должны размещаться европейские миротворцы – на линии разграничения или в тылу (то есть обучать украинских военных). Канцлер ФРГ Олаф Шольц высказал мнение, что обсуждать тему европейского контингента нет смысла, пока не достигнут прочный мир.
Отчасти экстренный парижский саммит показал, почему процесс переговоров по Украине запустили, по сути, без Европы, просто поставив лидеров стран ЕС перед фактом. Внутри сообщества нет единой позиции по значимым вопросам – и речь идет вовсе не об особом мнении Виктора Орбана или Роберта Фицо. Многие европейские руководители просто заявляют о необходимости поддержать Украину, это позволяет рассматривать их как союзников Киева, выбравших сторону, не способных оказаться над схваткой, выступить в роли посредников. За почти три года лидеры стран ЕС не предложили реальных проектов мира, не продемонстрировали желания запустить переговорный процесс. Слова о том, что без Европы украинский кризис не разрешить, не лишены смысла. Но что содержательно готовы сейчас дать европейские политики – непонятно.
Представители РФ ссылаются на слова финского президента Александра Стубба, который предложил вариант трехэтапного урегулирования конфликта. На первом этапе Киеву обеспечивают сильную позицию, то есть вооружают украинцев. На втором этапе прекращается огонь, но мирный процесс еще не начинается. И только на третьем этапе начинают решать территориальные вопросы и обсуждают тему безопасности Украины. Стубб, по сути, игнорирует позицию Москвы, которая хочет перейти к третьему этапу сразу, заключить долгий мир, а не перемирие, опасается, что временное прекращение огня – шанс для украинской армии перевооружиться. Финская инициатива эти опасения России укрепляет, обосновывает. И это еще одна причина, по которой европейцев пока не зовут за стол переговоров. И неизвестно, когда позовут и в каком качестве.
Некоторым европейским лидерам приходится решать внутриполитические проблемы. Это касается и Шольца, и президента Франции Макрона, и британского премьера Кира Стармера. В их положении нет стабильности, это не связано непосредственно с украинской повесткой, а скорее с вопросами экономики. Но все темы так или иначе взаимосвязаны. И избиратели в европейских странах видят, что их лидеры не способны отстоять ни континентальные, ни национальные интересы, когда обсуждается украинский вопрос. Они, по сути, сейчас выбирают между ролью обиженного наблюдателя и ролью исполнителя пока еще гипотетического «плана Трампа». Этот план предполагает, что на Европу лягут расходы и на восстановление Украины, и на поддержание боеспособности ее армии. Это удар по национальным бюджетам во времена экономической турбулентности.
Политические последствия можно себе представить. Это усиливающийся евроскептицизм, причем в крупнейших странах ЕС. Это экономический национализм, эгоизм и прагматизм. Избиратель не понимает, каким образом содружество со всеми его давно известными выгодами здесь и сейчас защищает его актуальные интересы. Правые же предлагают понятные рецепты. При этом их лояльность Трампу или готовность иметь дело с Россией – не философия, а ситуативная тактика, потому что главным препятствием правые считают евробюрократию, навязанные рамки и нормы, необходимость жертвовать национальными интересами и терять поддержку избирателей ради коллективных, небесспорных ценностей.
Андрей Мартынов 
