Фото агентства городских новостей "Москва"
Российские коммунисты столкнулись с неожиданным явлением, к которому, возможно, не готовились. Речь идет о стихийной декоммунизации городских пространств. Например, в городе Ревда Свердловской области власти намерены перенести памятник Ленину с площади Победы. Местное отделение КПРФ уже собирает подписи у противников переноса. Во Ржеве власти решили переименовать несколько «коммунистических» улиц, включая улицу Карла Маркса.
Конечно, из отдельных случаев не стоит пока выводить тенденцию. И происходящее в Ревде и Ржеве не означает, что в обозримом будущем, например, тело Ленина вынесут из Мавзолея на Красной площади. Однако опасения у КПРФ могут появиться. Частные случаи указывают на то, что никакого четкого сигнала сверху о неприкосновенности коммунистического наследия нет и, вероятно, не будет.
КПРФ долгие годы оставалась главной системной оппозиционной партией. Она могла (и по-прежнему может) критиковать «Единую Россию», «либеральных» министров в правительстве и близких к власти «идеологов из 90-х», постгайдаровцев и т.п. Одновременно коммунисты эксплуатировали ностальгию по советскому прошлому, нарративы о победах и достижениях, символы той эпохи, включая образы Ленина и Сталина.
Именно поэтому любую попытку декоммунизации в КПРФ могут воспринимать очень остро. Символическое наследие СССР не использовалось, но и не запрещалось, не вытеснялось. Попытки переноса памятников или переименования улиц могут интерпретироваться как вывод этого наследия за рамки системы. Это не запрет. Коммунистическую символику и идеологию не объявят вне закона. Это просто будет означать, что политической системе России с ее легальными и допущенными к распределению мандатов силами не нужен ленинско-сталинский оттенок.
Для левой партии XXI века в этом, пожалуй, не должно быть трагедии. Однако проблема в том, что российские коммунисты именно на движении в ленинско-сталинское прошлое как рецепте для будущего строили свой дискурс последние десятилетия. Они старались удержать именно ностальгирующий электорат, скрепленный ресентиментом, отторжением 90-х, жаждущий вернуть «то, что было».
Этот электорат не становился моложе. Цифры опросов это отчасти отражают: доля граждан, готовых голосовать за коммунистов, снижается. Согласно последним замерам ВЦИОМ, ЛДПР незначительно, но опережает Компартию. Еще 10 лет назад это восприняли бы как сенсацию, сейчас – уже нет. Одновременно сама власть обращается к левому электорату, уже много лет осаживая коммунистов тем, что у них слова, а у нее – дела. Достижения советской эпохи, от военных до технических, уже тоже интегрированы в общегосударственный, общероссийский нарратив. Коммунистам по большому счету оставили только красный флаг, серп, молот, Ленина и, так уж и быть, Сталина. Если убрать и это, партия рискует раствориться в системе.
Это стало бы бедой для КПРФ, но едва ли бедой для власти. Лояльность по-прежнему приветствуется, но за нее вовсе не обязательно должны награждать старые политические бренды. Ни один из этих брендов, если задуматься, для выстроенной системы не обязателен. Власть следит за размыванием электората традиционных партий, загоняет их в рамки строгого консенсуса, но во времена полного контроля над внутренней политикой вовсе не обязана давать никаких гарантий. Конечно, в самой системе должно быть идейное разнообразие. И «левый фланг» нужен. Однако даже опросы соцслужб показывают, что проекты на этом фланге стали взаимозаменяемыми. Власть может выбирать любой. А коммунистам, привыкшим к ленинско-сталинскому нарративу, сложно сменить кожу даже в рамках нынешнего, только набирающего ход электорального цикла.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
