О чем говорит обострение ядерной риторики

На фото заседание Постоянного совещания Совета Безопасности по ядерному сдерживанию. Фото сайта kremlin.ru

Тема применения ядерного оружия снова обсуждается, звучат громкие заявления. В частности, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на 79-й сессии Генассамблеи ООН заявил, что «англосаксонские стратеги» не скрывают своих замыслов, рассчитывают победить Россию руками киевского режима, но одновременно готовят Европу к «самоубийственной авантюре». «Не буду говорить здесь о бессмысленности и опасности самой идеи пытаться воевать до победы с ядерной державой, каковой является Россия», – сказал глава российского МИД. Заявление прозвучало куда сдержаннее, чем у политологов и публицистов в Telegram-каналах. Но смысл совершенно прозрачный и понятный.

Ранее президент РФ Владимир Путин предложил внести изменения в «Основы государственной политики в области ядерного сдерживания» с учетом динамичных изменений военно-политической обстановки. В обновленной редакции агрессия против России со стороны неядерного государства, но при поддержке или с участием ядерного государства будет рассматриваться как их совместное нападение на РФ. А вариант применения самой Россией ядерного оружия будет рассматриваться уже при получении «достоверной информации о массированном старте средств воздушно-космического нападения и пересечении ими нашей государственной границы». К таким средствам относятся самолеты, крылатые ракеты, беспилотники, гиперзвуковые и другие летательные аппараты.

Важно отметить, что концепция лишь уточняется, а не меняется фундаментально. Россия по-прежнему может применить ядерное оружие в случае, если против нее такое оружие используют, или в случае, когда удары обычными средствами угрожают существованию государства. Вышеперечисленные типы атак на российскую территорию и раньше могли интерпретироваться как повод прибегнуть к самым радикальным мерам. Однако тот самый динамичный военно-политический контекст, о котором сказал Путин, вероятно, заставляет прописать более четко то, что и так уже было заложено в «Основах».

О каком контексте идет речь? Например, о колебаниях западных лидеров: разрешить Украине наносить удары переданными вооружениями вглубь российской территории или нет? Принятые решения на этот счет не объявляются, публично звучат только мнения разных политиков. Консультации и уговоры – все это проходит за кулисами. Из-за кулис поступает информация, что президент Украины Владимир Зеленский не смог убедить американские власти, те не позволяют пока бить их ракетами по российской территории. В то же время Киев делает тревожные заявления, согласно которым сначала россияне узнают о том, что разрешение получено, а потом уже о нем объявят. Это попытка запугать. И, по всей видимости, российские власти, говоря о возможности использовать ядерное оружие, дают Западу важную информацию для размышления.

Красные линии для западных государств есть. Одна из них – прямая вовлеченность в конфликт. Понятно, что здесь многое зависит от интерпретации. И союзники Киева, кажется, регулярно проверяют, какие еще шаги они могут сделать, пересекли ли они уже опасную черту. Судя по тому, что дискуссии об ударах вглубь России ведутся, власти западных стран полагают, что они все еще держатся на линии. Но заявления Путина можно интерпретировать иначе: черта уже пересечена. Россия вынуждена постоянно отражать массированные атаки БПЛА, Запад это может устраивать, но Москву это не устраивает точно.

Механизм ядерного ответа не запускается автоматически, на это нужны воля и решение. Но ситуация располагает к этому уже сейчас, дополнительной эскалации не требуется. Все это можно считать игрой намеков и предупреждений. Но логика турбулентного мира отличается от логики обычного мира, в котором от лидеров держав редко услышишь само словосочетание «ядерное оружие».