Фото Reuters
Глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель заявил в интервью порталу Euractiv, что не верит в перезагрузку отношений с Москвой в ближайшем будущем, потому что вооруженный конфликт, как ему видится, будет продолжаться, а для Евросоюза это «красная черта». Изменений в «отдаленном будущем» он при этом не исключает. Боррель в принципе, как можно заключить из его интервью, не верит в перспективу переговоров с РФ и полагает, что российское руководство желает «возродить империю» и «не останавливаться на Украине».
Симптоматично, что российские СМИ и информационные порталы дали новость о высказываниях главы европейской дипломатии с разными акцентами. Кто-то сделал упор на то, что Боррель исключил скорую перезагрузку, кто-то – что Боррель ее допускает. Европейский чиновник сказал и то, и другое. Однако его слова о том, что оттепель в принципе возможна, и обозначение «красной черты» могут восприниматься как значимая информация. Боррель известен своими жесткими высказываниями в связи с конфликтом России и Украины. В частности, на днях он заявил, что запрещать Киеву наносить удары по российской территории означает подрывать доверие к ЕС.
Еще недавно казалось, что для Европы конфликт Москвы и Киева – это не «красная черта», а точка невозврата. В каком-то смысле так и есть. Сложно представить себе, учитывая приостановку и даже разрыв системных контактов, что отношения между РФ и ЕС вернутся на уровень хотя бы десятых годов. Перезагрузка сейчас означала бы снятие (хотя бы частичное) санкций, постепенное восстановление бизнес-контактов, разморозку счетов, смягчение визового режима, отмену ограничений для граждан, путешествующих в Европу. Это контуры «старой нормальности». Визитов европейских лидеров в Москву и Владимира Путина в Европу, улыбок и совместных фото на форумах ждать, наверное, не приходится.
Жозеп Боррель говорит, что в условиях вооруженного конфликта никакая перезагрузка невозможна. Но что, если лидеры России и Украины все-таки подписывают мирный договор? Что, если на Киев спустя какое-то время все-таки надавит Вашингтон, не видя перспектив в продолжении боевых действий? Что, если крупные мировые державы захотят предоставить конфликтующим сторонам гарантии безопасности? ЕС окажется перед фактом, что конфликт завершен. Президенты двух стран не обнялись, государства не восстановили нормальных отношений, но бумаги подписаны, никто уже не стреляет и не погибает. Видимо, это то самое «отдаленное будущее» по Боррелю. Как быстро европейские страны захотят перезапустить простаивающие отношения с Москвой, вспомнить о собственных интересах?
Структуры ЕС скорее всего будут реагировать на перемены медленнее, чем руководство отдельных государств, например Германии, Италии, Испании, даже Франции. Евросоюз, как и НАТО, – бюрократические организации, которые вынуждены, часто жестко высказываясь, защищать идею. Это и делают чиновники вроде Борреля. Окажись он в кресле премьер-министра Испании, не исключено, что он высказывался бы гибче, в полном соответствии с переменчивой конъюнктурой.
В политике интересов же точек невозврата совсем немного. Сейчас кажется, что Москва и Киев при любых договорах не помирятся никогда. Но так казалось и в случае с Москвой и Тбилиси. Однако во внутренней политике Грузии произошли перемены, и сейчас даже оценка событий в Южной Осетии 2008 года – во многом вопрос конъюнктуры, пребывания у власти той или иной элиты. Откат к доконфликтным отношениям сложен, вовсе не неизбежен, но возможен. В случае с европейскими странами и Москвой он во многом зависит от политической воли и условий, которые можно назвать подходящими.
Дарья Гармоненко 
Михаил Сергеев 
