Фото Reuters
Команда Telegram выступила с публичным заявлением по поводу задержания Павла Дурова в Париже. В нем говорится, что «Telegram соблюдает законы ЕС, включая Закон о цифровых услугах – его модерация соответствует отраслевым стандартам и постоянно совершенствуется. Павлу Дурову нечего скрывать, и он часто путешествует по Европе. Абсурдно утверждать, что платформа или ее владелец несут ответственность за злоупотребление этой платформой. Почти миллиард пользователей по всему миру используют Telegram как средство общения и как источник важной информации».
Ожидается, что обвинения Дурову выдвинут до 28 августа. Следствие, как пишут, хочет получить доступ к зашифрованной переписке. Пока Дуров не дает ключи (а у него и в России был случай, когда он пошел на принцип), его могут воспринимать как соучастника преступлений. Вскоре после задержания появилась информация, что основатель Telegram может пойти на сделку со следствием, чтобы избежать тюремного срока. Никто эту информацию, разумеется, не подтверждал. Есть мнение, что если ситуация разрешится в пользу Дурова, то уже у российских властей появятся подозрения, мессенджер Telegram посчитают небезопасным, а его работу могут начать ограничивать.
Telegram, как и другие мессенджеры, соцсети или видеоплатформы, стал частью повседневной жизни огромного числа людей. Это и средство связи и обмена сообщениями, и информационная (новостная) среда, и способ самопрезентации, а для кого-то и возможность зарабатывать деньги – через рекламу в своем Telegram-канале. Для российских пользователей сейчас это, пожалуй, самая удобная площадка. Точно так же видео им – до замедления – было удобнее всего смотреть в YouTube. Поэтому новость о задержании Дурова вызвала у многих тревогу. Последствия для работы Telegram не вполне предсказуемы, и это бьет по привычной жизни граждан.
Во многом кейс Павла Дурова символичен для общего ощущения незащищенности. У основателя Telegram – несколько паспортов, в том числе и французский, что осложняет его нынешнее положение. По сути, речь идет о глобальной фигуре, миллиардере, который привык жить и действовать над обстоятельствами, поверх государственных границ, вопреки текущим конфликтам между странами. Образ человека, смотрящего на мир свысока, с высокой башни из слоновой кости, он сам и поддерживал. Теперь этот образ, естественно, рушится.
Дурова накрыло волной глобальной незащищенности (Global insecurity). Этот термин довольно точно описывает ситуацию в мире, сложившуюся в последние годы. Никто не защищен. Государства не могут полагаться на достигнутые некогда договоренности и записанные уставы. Компании не чувствуют, что их доходы, активы или вообще бизнес в какой-либо стране защищены, это осложняет даже краткосрочное планирование. Могут быть арестованы любые счета и чуть ли не любой человек в любой стране. Не гарантирована безопасность транзакций и резервов Центральных банков. Карьера, которую человек (например, мировая звезда спорта) выстраивал годами, может обрушиться мгновенно – не по его вине, а под давлением контекста. Нет гарантированных международных обязательств и стабильных мирных соглашений.
Томас Гоббс когда-то ввел понятие «войны всех против всех» – как описание такого состояния общества, в котором каждый ощущает право делать все, что хочет, невзирая на права других. Общественный договор считался выходом из этой ситуации. Жан-Жак Руссо сформулировал теорию такого договора для демократического общества. До недавних пор она более-менее работала и для глобальной демократии. Сейчас, похоже, мир возвращается в состояние «по Гоббсу», и пока сложно представить, что может заменить общественный договор или каким может быть это новое соглашение.
Андрей Морозов 
