Фото Reuters
В Париже 26 июля стартуют Олимпийские игры. Папа Римский Франциск в связи с этим уже дважды призвал к перемирию. Во время воскресной проповеди 21 июля он сказал: «У спорта есть важная социальная функция, он способен объединять в мире людей разных культур. Пусть это станет поводом для демонстрации мира, в котором всех принимают и к которому нужно стремиться».
Еще в апреле об олимпийском перемирии заявлял президент Франции Эмманюэль Макрон, чья страна примет Игры. Он говорил, что это касается в том числе и конфликта между Россией и Украиной. Макрон собирался попросить президента РФ Владимира Путина приостановить боевые действия на время Олимпиады. С призывом помочь обеспечить перемирие французский президент весной обратился и к китайскому лидеру Си Цзиньпину. Тот идею поддержал. Путин и президент Украины Владимир Зеленский, в свою очередь, отнеслись к ней скептически.
Сейчас на призывы о перемирии реагируют в Международном олимпийском комитете (МОК). Официальный представитель организации Марк Адамс заявил, что сейчас в мире продолжаются от 20 до 30 вооруженных конфликтов. И в МОК, по его словам, верят в то, что люди прислушаются к призывам к миру, но все же «не настолько наивны, чтобы думать, что олимпийское перемирие заставит всех сложить оружие». Понимать это можно, пожалуй, так: формально призвать к миру можно, но это не сработает, пока свое дело не сделают политики.
Идея отложить оружие на время Олимпиады – древняя и красивая. Но в современном мире такое перемирие, конечно, может стать только жестом, к которому готовы конфликтующие стороны. Этих сторон очень много, у них разные интересы, они очень часто не рассматривают конфликт, в который вовлечены, в глобальном контексте, не связывают его с другими, и собрать всех одновременно в одной символической точке едва ли возможно.
Если бы Игры помогли на время остановить хотя бы один конфликт, это уже было бы большим достижением. Но и это затруднительно. Конфликт России и Украины здесь – хороший пример. Стороны в последние месяцы все чаще говорят о неизбежности переговоров – на их условиях. И Москва, и Киев опасаются перемирий, полагая, что противник воспользуется паузой и усилится. Подходящий всем формат переговоров не придуман. С каждым месяцем точек невозврата в конфликте, как кажется, становится все больше. Если бы работа по прекращению или хотя бы приостановке конфликта была проделана, Олимпиада стала бы хорошим поводом обозначить поворот. Но ничего, что можно было бы зафиксировать символически и глобально, как раз не сделано.
Спорт объединяет людей, говорит папа Франциск. Это звучит как избитая фраза, но такая сила у спорта действительно есть. Для этого, впрочем, нужно, чтобы люди из стран, вовлеченных в конфликт, хотя бы могли на Олимпиаду приехать. При этом в Париж отправятся только 15 российских спортсменов. Кого-то (а это в том числе и претенденты на медали) не пригласили, перед кем-то поставили невыполнимые условия по отбору, кто-то посчитал неправильным ехать, если не едут другие, кто-то не захотел выступать без флага и гимна и вообще счел свое положение унизительным. На кого-то надавили свои федерации, спортивные чиновники. МОК, понятно, разведет руками и даже умоет их. Но ведь МОК создал условия, которые воспринимаются не как призыв к миру и объединению, а как способ наказания.
На Олимпиаду не аккредитуют и российских журналистов. В МОК заявили, что комитет здесь ни при чем, а обращаться за разъяснениями нужно в МВД Франции. То есть еще один канал коммуникации, и довольно важный, перекрыт. В таких условиях призывы к перемирию и правда звучат как формальность, как церемониальный атрибут, на который никто и не обратит внимание.
Марина Макарычева 
