Фото агентства городских новостей "Москва"
Депутаты парламента Башкирии предложили признать экстремистской идеологию чайлд-фри, то есть добровольного отказа от рождения детей. Эта инициатива уже нашла поддержку у вице-спикера Госдумы Петра Толстого, и можно ожидать, что в обозримом будущем она обретет вид законопроекта. Авторы идеи указывают на необходимость укрепления демографии, чему чайлд-фри, по их мнению, противоречит и мешает. Стоит напомнить, что недавно нацпроект «Демография» был преобразован в нацпроект «Семья». Президент РФ Владимир Путин заявил, что «большая многодетная семья должна стать нормой, философией жизни общества, ориентиром всей государственной стратегии».
Парламентарии разного уровня не первый раз высказываются по поводу чайлд-фри. Еще в декабре на эту тему говорил депутат Госдумы от фракции ЛДПР Алексей Журавлев. По его мнению, Запад навязывает России культуру, не предполагающую продолжения рода. И термин «чайлд-фри» как раз создан для такой пропаганды и «придает всему этому положительный и даже лихой оттенок». Другими словами, бездетные семьи есть и будут. Но бездетность не должна становиться установкой, пропагандируемой социальной практикой, нормой. Терминология же, как кажется депутатам, превращает личный выбор в идеологию.
Логика понятна, как понятна и сама тенденция: в личной и семейной жизни граждан государственное участие становится все заметнее. Стадия, на которой власть хочет жестко регламентировать политическое поведение людей, но в частной жизни позволяет им делать все, что им нравится, кажется, пройдена. Наступил другой этап. Теперь государству все чаще есть дело до того, какая у человека семья, сколько у него детей, что он думает по разным поводам, что смотрит и читает, как проводит время. Пока это еще не обрело вид поведенческого и идеологического кодекса. Но отдельные модели, например правильной семьи, уже есть и транслируются в общество как установки.
Идеи, вписанные в заданные сверху и актуальные тренды, могут быстро обрести вид и силу законов. Нередко эти нормы сформулированы так, что у исполнительной и судебной властей, у надзирающих и карающих органов, а также у добровольцев, следящих за тем, чтобы граждане жили «правильно», остается широкое поле для интерпретации. При такой свободе трактовок семейная бездетная пара может не знать, что пропагандирует идеологию чайлд-фри, но пойти в суд по статье об экстремизме исключительно из-за образа жизни и неготовности его менять.
Как и в случае со многими запретами на пропаганду, довольно сложно найти людей, которые осознанно и действительно продвигают свой не поощряемый государством образ жизни как норму для всех и пример для подражания. И в то же время довольно просто создать такую атмосферу, обстановку в обществе, когда нормой становится поиск признаков того, что человек или семья живет неправильно, не так, как от них ждут. Грань же между образом жизни и его пропагандой определяют компетентные органы.
Для многих семей бездетность не выбор, а драма. Женщины и мужчины обращаются к врачам, потому что хотят иметь детей. Их не всегда устраивает вариант с усыновлением. Понятно, что таких людей никто не станет причислять к экстремистам. Но борьба с чайлд-фри может привести к тому, что неудобные вопросы, затрагивающие не просто частную, но и интимную жизнь, тоже станут нормой. И человек должен быть готов отчитаться перед обществом: почему у него нет детей? Он не может или не хочет? Быть может, его жена хочет, а сам он – нет? Почему он уже несколько лет в браке, а все еще бездетный? Не повлиял ли на него Запад? Не активист ли он? Все это уже не кажется сценами из фантастического произведения, антиутопии.
Игорь Селезнёв 
