Фото Reuters
Проигравшие на выборах президента РФ кандидаты лично поздравили Владимира Путина с победой, а затем вместе с ним побывали на концерте на Красной площади. Путин набрал рекордные 87,28% голосов. У его соперников, даже представляющих старые партии, беспрецедентно низкий уровень поддержки, но они, кажется, совершенно из-за этого не переживают. Напротив, создается впечатление, что все кандидаты сделали общее дело.
Путин, комментируя результаты других участников выборов, положительно оценил перспективы партии «Новые люди», выдвинувшей Владислава Даванкова. По словам избранного (и действующего) президента, «Новые люди» призваны «создавать лучшие условия для предпринимательской деятельности». «От работы этого сословия – бизнес-сословия – зависит в конечном итоге развитие экономики, а на ней, как известно, строится весь базис достижения общенациональных целей. Это благородная и очень правильная задача», – сказал Путин.
Он также высказался по поводу кандидатов от КПРФ и ЛДПР. «Мы все-таки все понимаем, что их электорат – это прежде всего патриотический электорат, как мы его называем. В условиях сегодняшнего дня значительная часть их традиционного электората, мне так думается, все-таки отдала предпочтение действующему главе государства, имея в виду ту непростую ситуацию, в которой все мы находимся», – считает президент.
Если пытаться упростить и свести к некой общей формуле эти месседжи, то можно сказать, что выборы в сложившихся непростых условиях стали во многом формальностью, демонстрацией поддержки национальному лидеру, но в соответствии с электоральными правилами. Вопрос в том, как понимать «условия сегодняшнего дня», где рамки особой ситуации. Идет ли речь только о спецоперации? Можно ли полагать, что после завершения боевых действий такие результаты выборов считались бы аномалией, поощрялась бы отчетливо выраженная конкуренция? Или под «непростой ситуацией» понимается общий конфликт и разрыв с Западом? Тогда выборы, во время которых электорат старых партий голосует не за их выдвиженцев, можно считать новой нормальностью, и она будет воспроизводиться во время следующих кампаний.
Принято говорить о «ядерном электорате» – Владимира Путина, коммунистов. В случае с ЛДПР это сделать сложнее, но в прежние годы собирательный портрет избирателя, голосующего за партию Жириновского, все же можно было составить. Если «особая ситуация» становится длительной реальностью, то различия между крупнейшими политическими партиями стираются. Только одна – общая – характеристика нескольких «ядерных электоратов» остается актуальной, и это патриотизм, понимаемый как доверие государству, поддержка декларируемых им интересов и целей.
В этих условиях рассуждать о «ядерном электорате» Путина почти бессмысленно. Скорее нужно говорить о тотально доминирующем политическом предложении, о политике, который побеждает, не просто мобилизуя своего избирателя, а претендуя на поддержку любого гражданина в принципе. Что делать при таком раскладе политическим партиям?
Им, вероятно, придется пересобирать свою идентичность, чтобы участвовать в системной политике. «Новым людям» Путин определил рамки. Примечательно, что аккумуляция протестных и пацифистских настроений в задачу партии не входит. Это считается чем-то вроде гражданской слабости, которую человеку нужно преодолеть – или остаться вне системы. В случае с коммунистами и ЛДПР с системно-полезной идентичностью не так просто: власть готова забрать себе и реализацию идеи «большого государства», и патриотизм. Вероятно, в новой реальности будут востребованы партии, ответственные за умеренный национализм или амортизацию левого протеста. Но не факт, что старые структуры для этого годятся.
