Фото пресс-службы Управления Росгвардии по Волгоградской области
Социологи фонда «Общественное мнение» (ФОМ) попросили граждан поделиться ожиданиями от 2024 года. 49% респондентов ждут, что лично для них следующий год будет лучше, чем уходящий. Половина опрошенных полагает, что и для всей России 2024-й окажется лучше.
Объяснить это можно предновогодним оптимизмом – в конце концов, речь идет о надеждах, а не о попытке анализа. Как бы то ни было, интересна конкретика. Когда социологи спросили граждан, каких изменений к лучшему они ждут лично для себя, респонденты чаще всего (14%) говорили о росте доходов, об увеличении зарплат и пенсий. Второй по популярности блок ответов касался спецоперации (10%), точнее – ее завершения.
Судя по данным ФОМ, окончание СВО – главное улучшение, которого граждане ждут и для всей страны. Так на вопрос социологов ответили 28%. Для сравнения: про «улучшения в экономике» и «стабилизацию цен и тарифов», говоря о стране в целом, вспомнили лишь 4% и 3% опрошенных соответственно. Интерпретация здесь – на поверхности. Спецоперация стала важнейшим, можно даже сказать – основным контекстом российской жизни за без малого два года. То, что люди часто говорят о завершении СВО, когда разговор идет непосредственно об их жизни, тоже легко понять. Украинский конфликт либо уже коснулся их семей (например, через частичную мобилизацию), либо они постоянно следят за новостями, не отрывая себя от происходящего.
Ответы на вопросы социологов показывают при этом, что слова об окончании СВО могут нести в себе разные оттенки надежды. Одни делают акцент исключительно на завершении спецоперации, наступлении мира, возвращении тех, кто на передовой: «мирное небо над головой», «мир будет», «дети будут дома», «наши ребята вернутся». Другие говорят о победе в СВО, то есть о конкретном сценарии. Социологи ФОМ, понятно, не идут дальше. Они объединяют эти ответы, не приводят внутреннюю статистику (кто говорил о победе, а кто только о мире), не пытаются узнать, случайны ли эти акценты или респонденты расставляют их умышленно. Да и едва ли это получилось бы узнать: люди могли и вовсе не задумываться на эту тему или не стали бы делиться с посторонними результатами таких раздумий.
2024-й – год президентских выборов в РФ. И надежды беседующих с социологами граждан на повышение зарплат, пенсий, улучшение материального положения легко трансформируются в запрос к государству, политическим элитам. Можно ли то же самое сказать и про завершение СВО? Вероятно, да. Во всяком случае, речь идет о настроениях, сфере беспокойства общества, и едва ли власть может это игнорировать. Другое дело – как именно наверху считывается тот сигнал, который подают граждане.
Представители российской власти нередко подчеркивают, что Москва хочет мира (просто на своих условиях), а не хочет его Киев. При этом, например, министр обороны РФ Сергей Шойгу назвал одним из приоритетов 2024 года «продолжение специальной военной операции до полного выполнения задач, определенных Верховным главнокомандующим». Сложно сказать, настраивает ли это на оптимистический лад тех, кто ждет от грядущего года завершения СВО.
Дело в том, что и ответ власти на запрос об окончании спецоперации может звучать по-разному. Особенно если это касается политика, за которого голосует подавляющее большинство граждан. Голоса – показатель доверия, и власть может думать, как распоряжаться этим кредитом, иногда принимая сложные, даже непопулярные решения.
На запрос о завершении СВО политик, получивший поддержку граждан, может обещать лично добиться мира в скором будущем. Но возможна и другая реакция. Например, акцент на том, что окончание спецоперации – общее дело, следовательно, от самого общества потребуется больше ресурсов, больше участия, самоограничений, даже самопожертвования.
Ольга Соловьева 
