Переговоры с Киевом как политическая тема

Фото Reuters

Зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев в своем Telegram-канале назвал полезным то, что украинское руководство выдвинуло «нежизнеспособную формулу мира», а Владимир Зеленский «подписал бумажку о запрете переговоров с нашей страной». Медведев считает, что это «позволит России завершить начатое в ходе СВО до конца, до конца бандеровского режима, до конца неонацистской идеологии, до физического конца всех мерзавцев, погубивших огромное количество своих граждан ради украденных у Запада денег и удовлетворения своих болезненных амбиций».

Эти слова экс-президента РФ можно разбирать долго. Например, стоит заметить, что тон заявлений Медведева не вполне совпадает с тоном недавних высказываний Владимира Путина. Глава государства говорил о подписанном Зеленским запрете вести переговоры с нынешним руководством России как о препятствии для мирного урегулирования. Он подчеркивал, что Москва никогда от переговоров не отказывалась.

Примечательно и то, что Медведев пишет о завершении начатого «в ходе СВО». Возможно, это оговорка. Но в начале спецоперации говорилось о том, что ее цели – защита Донбасса, демилитаризация и денацификация Украины. Впоследствии, когда стороны активно (особенно в сравнении с нынешним днем) вели переговоры, эти цели прояснялись: признание Киевом Крыма и Донбасса российскими, нейтральный статус, защита русского языка, запрет радикальных группировок и т.д. О смене режима и тем более «физическом конце» кого-либо ничего не говорилось. Но есть изначальные цели, есть меняющийся контекст спецоперации, есть политики, которые пытаются соответствовать ожиданиям масс или направлять их.

Заявления (уже привычные) зампреда Совбеза РФ – отражение определенной, риторически бескомпромиссной политической линии. Сложно объективно судить, в какой мере она близка обществу в целом. Можно сказать, что она вытекает из логики самого конфликта, который длится уже полтора года. Это прогрессирующее накопление не просто претензий, а поводов для мести, причем радикальными методами. Украинское руководство сейчас заявляет, что хочет найти цель для постоянных атак внутри России, и это, по их мнению, приблизит окончание конфликта. В действительности это скорее приведет к его эскалации – и уж точно добавит популярности той риторике, которую воспроизводит Дмитрий Медведев.

Конфликт Москвы и Киева пока не стал частью нормальной дискуссионной публичной политики в России. Совершенно непонятно, как именно его туда интегрировать, чтобы человек, высказывающий критическое мнение о ходе или задачах СВО, не попал, например, под статью о дискредитации вооруженных сил. Однако высказывания Медведева и в то же время частые заявления Кремля о том, что Россия не отказывается от переговоров, показывают, каким может быть в перспективе внутриполитический спор о СВО.

Одна условная группа (их можно столь же условно назвать «большевики») предлагала бы бескомпромиссное решение задач спецоперации. А это значит – никаких переговоров с Киевом, только военные методы, продвижение вперед, разгром противника, даже если на это уйдут годы. Понесенные потери, жертвы, накопленные поводы мстить – все это поддерживает подобную линию. Другая группа («меньшевики») поддерживала бы переговоры. Ее целью стало бы скорейшее завершение конфликта. Да, без отказа от интересов РФ. Но – скорейшее завершение и возвращение к развитию страны в относительно спокойной, нормальной обстановке.

В каком лагере окажется Дмитрий Медведев? У него уже была репутация «либерала», теперь он превратился в «ястреба». Сам он объясняет изменение риторики поведением США. Если один образ можно было обнулить, то, вероятно, можно сделать это и еще раз – при перемене контекста.