Фото Дмитрий Андреев\roscongress.org
Председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин на Петербургском юрфоруме выступил вроде бы с традиционной для него философической лекцией «Путь права в России. Реформатор – элита – народ». Однако на этот раз обычные для Зорькина фигуры речи в виде исторических и литературных аллюзий были предельно актуализированы. По форме эзопов язык был сохранен, а по сути он высказал недвусмысленное предупреждение: страна опять впадает в такой глобальный кризис, аналоги которых за последние полтора века уже бросали ее в пропасть.
Лекция, прозвучавшая еще 12 мая, представляет собой информационную бомбу хотя бы потому, что высшие должностные лица на публике такой определенности себе не позволяют. Прежде от них воздерживался и Зорькин, хотя периодически на что-то подобное и намекал. Наверное, можно предположить, что он исполнил явно лебединую песнь в качестве своеобразного эпилога своей государственной деятельности. Зорькин сразу спрашивает: «Чем, в сущности, нарушение норм права в сфере политики так уж отличается от пренебрежения правилами дорожного движения?» Это к тому, что российская реальность явно расходится с ее регуляторами, прежде всего – правом, что есть признак надвигающейся беды. Между тем за предстоящие эксцессы, вплоть до самых экстраординарных, то есть кровавых, должен отвечать тот, «кто теряет способность управлять». Равно как и за неизбежные затем чрезвычайные усилия по преодолению эксцессов. Хотя, напоминает Зорькин, в России «бушующие разливы» обычно «заковывают в бетон» уже другие регулировщики, иногда это превращается вообще в «закатывание».
Тут он вспоминает революцию 1917 года и удивляется: отчего так плохо выучиваются исторические уроки, почему правящий класс не пытается загодя не допускать дерегуляции? Зорькин сам на вопрос как бы и отвечает: здесь надо не «тащить и не пущать» или «подмораживать», а «приводить регуляторы в соответствие с обществом, то есть проявлять бережную заботу об этих регуляторах и решимость в том, что касается своевременной переналадки регуляторов, замены уже неработающих регуляторов такими, которые отвечают требованиям современности».
Это описание власти, как представляется, точно не про нашу страну, о чем и глава КС по ходу лекции обмолвливается не единожды, но уже иносказательно. Привлекая персонажей Грибоедова – Фамусова, Молчалина, Чацкого, он обозначает через них три главные действующие силы: реакционно настроенные высшие власти, угоднически функционирующую вертикаль и оппозицию, действующую всегда по западным лекалам, но нередко – и по заказам. А вот чеховские дымовы привычно отходят в сторону, предпочитая свои дела, но лучше этого опять не повторять, заявляет председатель КС РФ.
В принципе он явно адресует свои слова верховному лидеру и его ближайшему кругу – тем инстанциям, от которых всегда в России почти все и зависит. Недаром Зорькин вспоминает императора Александра II и предательство тогдашних элит. Упомянуты также президент СССР Михаил Горбачев с главными его прорабами перестройки и президент РФ Борис Ельцин – тоже с его радикальным окружением. Но, кажется, вопрос не в том, будут ли вообще услышаны предостережения Зорькина, который о своей части вины за необходимость их сейчас произносить почти и не говорит. Важнее понимать, что наверху может и не быть потенциала для восприятия таких предупреждений. Что исторические уроки, об обязательности изучать и чтить которые тот напоминает, вытекают из разных событий. Так что власть всегда подберет подходящее. И ее, например, может просто не напугать та растущая социальная пропасть в обществе, которая Зорькину представляется чуть ли не могилой для России.
Виктория Панфилова 
