Графика freepik.com
В этом месяце Саудовская Аравия станет площадкой для масштабного арабо-китайского саммита, куда должен прибыть председатель КНР Си Цзиньпин. Ожидается, что делегация из Пекина подпишет с государствами Ближнего Востока и Северной Африки десятки соглашений и меморандумов о взаимопонимании, которые коснутся энергетики, сферы безопасности, а также инвестиционных потоков.
Вполне очевидно, что к переговорам будет приковано особое внимание администрации Джозефа Байдена, которая в последние месяцы откровенно требует от своих союзников на Ближнем Востоке установить лимиты на связи с КНР. Выступая в ноябре в Бахрейне, заместитель главы Пентагона Колин Каль предупредил: если взаимодействие региональных игроков с Пекином в сфере безопасности «превысит определенный порог», то Вашингтон будет рассматривать это как угрозу и вызов. Это заставит США понизить уровень сотрудничества с союзниками, но исходя «не из карательных соображений, а из собственных интересов», предупредил он.
Прозвучали и другие аргументы против дрейфа к КНР. «Я понимаю искушение подстраховаться, – рассудил Каль. – Но Пекин не сможет объединить регион против Ирана. Он союзник Ирана. И не собирается обеспечивать безопасность региона». Он заметил, что Китай «не заинтересован во взаимовыгодных коалициях». «У них нет ни намерения, ни возможности интегрировать архитектуру безопасности региона. Наш подход отличается: мы хотим интегрировать регион, сохраняя при этом автономию каждой страны», – пояснил Каль.
Новая история проникновения КНР в регион свидетельствует скорее не о желании локальных игроков подстраховаться, а о естественной логике развития сотрудничества. Издание Foreign Policy подсчитало, что инвестиции КНР в различные государства Ближнего Востока и Северной Африки с 2012 по 2017 год увеличились на 1700%, хотя в годы пандемии, конечно, фиксировался спад по объективным причинам. Доверие к крупному партнеру из Азии доходило до того, что китайским инвесторам удавалось вливаться в критически важные проекты некоторых стран, например в сфере высоких технологий и транспорта.
Аналогичные процессы давали о себе знать и в сфере военно-технического сотрудничества. К примеру, Саудовскую Аравию, США неоднократно подозревали в получении от Пекина чувствительных технологий баллистических ракет, точность и оснащение которых автоматически поднимали вопрос о развитии королевством собственной военной ядерной программы, в то время как соседние Объединенные Арабские Эмираты сталкивались с обвинениями в размещении на своей территории военных объектов, имеющих непосредственное отношение к КНР.
Однако связи с Пекином аравийские столицы не рассматривали как фактор угрозы своему политическому или экономическому суверенитету, напротив, характеризуя их как взаимовыгодные и ставя их в контрпример «клиентским» отношениям с Вашингтоном, который в этом году даже анонсировал ревизию отношений с тем же Эр-Риядом, так и не сумев склонить его к выгодному исключительно для себя варианту с увеличением уровня нефтедобычи.
Что же касается интеграционных процессов в сфере безопасности, то не стоит забывать, что запрос на распутывание многих конфликтных узлов в регионе возник как ответ на снижение у Вашингтона интереса к его проблемам и безусловную готовность Байдена уступить Ирану в рамках «ядерной сделки», несмотря на все предупреждения. Именно поэтому конфликтный узел американо-китайских отношений слишком мал в глазах Ближнего Востока, чтобы отказываться от крупных инвестиций, торговых сделок и оборонного сотрудничества.
Владимир Мухин 
