На фото родственники провожают мобилизованных граждан в Гатчине Ленинградской области. Фото Reuters
Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) в своем регулярном мониторинге социальных настроений зафиксировал подъем тревожности. Можно даже говорить не о подъеме, а о резком скачке. 18 сентября, отвечая на вопрос «Какое настроение, по вашему мнению, преобладает сегодня среди ваших родных, друзей, коллег, знакомых – спокойное или тревожное?», 35% выбрали вторую опцию. Это был один из самых низких показателей за год. Однако уже спустя неделю, 25 сентября, 69% заявили, что их окружение ощущает себя тревожно. Вариант «спокойное» выбрали лишь 26%, так низко этот показатель в этом году еще не падал.
Сложно не связать этот скачок тревожности с объявленной президентом РФ Владимиром Путиным частичной мобилизацией. Именно о ней как о событии, привлекшем внимание за последнюю неделю, говорили 47% опрошенных ФОМ. 27% отметили спецоперацию в Украине в целом.
Примечательно, что 27 февраля, то есть спустя несколько дней после объявления о начале спецоперации, о тревожности среди своего окружения говорили 55% респондентов. До конца апреля показатель тревожности был выше показателя спокойствия. По всей видимости, это объяснялось общей неопределенностью. Люди не понимали, каким образом конфликт в Украине может коснуться их лично, каков предел санкционного давления, как еще изменится их привычная жизнь. Постепенно происходило привыкание к новой реальности, показатель спокойствия стал расти, в июле он даже достиг 62%. Немаловажно и то, что с весны в России отменили ковидные ограничения, и новый всплеск заболеваемости в конце августа не очень заметно отразился на уровне тревожности.
Частичная мобилизация многое меняет. Стало понятно, каким образом конфликт может коснуться каждого вне зависимости от его отношения к спецоперации. О том, поменялось ли это отношение, говорить рано – социологи пока не публиковали результаты исследований (да и проводили ли?). Но и те, кто спецоперацию полностью поддерживал и поддерживает, переживают за близких, которые могут оказаться мобилизованными. Представление о том, что в боевых действиях участвуют только профессиональные военные, успокаивало общество – во всяком случае, ту его часть, которая привыкла доверять официальной информации.
Отразился ли рост тревожности на политических настроениях в обществе? И да, и нет. По данным ФОМ, 75% опрошенных положительно оценивают работу Владимира Путина. 18 сентября, то есть до объявления о частичной мобилизации, этот показатель составлял 80%. За неделю с 77 до 74% снизился и уровень доверия Путину. Эти изменения можно заметить, но сложно назвать их существенными. До начала спецоперации об одобрении и доверии президенту социологам ФОМ сообщали от 56 до 63%. И даже те показатели считались высокими.
Если предположить, что снижение рейтинга президента из-за частичной мобилизации продолжится, то гражданам очень сложно будет конвертировать накапливаемое недоверие в политическое поведение. Организованный протест как форма политической реакции едва ли осуществим в нынешней ситуации. Можно наблюдать лишь стихийные вспышки, на которые оперативно реагирует власть. Ни одна из думских партий не высказалась против частичной мобилизации. Они скорее занимаются возгонкой патриотизма и едва ли готовы стать проводниками социальной тревожности.
Возможность политической конвертации тревоги и озабоченности делает важные процессы социально контролируемыми. Частичной мобилизации с ее озвученными критериями это тоже касается. Когда же возможности политически действовать нет, чувство тревоги загоняется внутрь общества, и реакции вроде паники и депрессии становятся нормой. С таким социумом сложно решать большие задачи, в том числе экономические, которые власть по-прежнему ставит.
Дарья Гармоненко