Фото Reuters
Объявление о частичной мобилизации вызвало невротическую реакцию в обществе. Социологи еще скажут свое слово. Может быть. Пока можно констатировать лишь близкую к панической политизированную реакцию в соцсетях и столь же панические или, наоборот, практичные рассуждения в магазинных очередях в основном от женской половины населения. Благодатнейшую почву находят обрушившиеся на россиян многочисленные слухи. Очередей в военкоматах не наблюдается, при этом билеты на ближайшие рейсы в безвизовые страны раскуплены. Акции протеста, оперативно разогнанные полицией, не стали значимым политическим событием.
Осторожный политик Владимир Путин почти никогда не идет на шаги, угрожающие поколебать основу основ его власти – доверие абсолютного большинства населения и недосягаемый рейтинг. В последний раз это произошло, когда он взял на себя ответственность за крайне неоднозначное повышение пенсионного возраста. Сейчас риски на порядок выше. Частичная мобилизация – не просто неожиданное решение. Она влияет на отношение части общества к специальной военной операции. Происходящий где-то вдалеке военный конфликт, где гибнут, как выяснилось из сообщения Сергея Шойгу, тысячи молодых людей, все глубже проникает в поры общества, становится стержнем, воздействующим на его поведение, политическое в том числе.
Предполагается, что напрямую мобилизация затронет 300 тыс. мужчин, которых оторвут от семьи и работы. Большинство мобилизуемых мужчин наверняка в первую очередь заботят гарантии их семьям, и об этом власти оперативно обещали побеспокоиться. Как показали события 21 сентября, возникающие по ходу дела практические вопросы – типа реструктуризации кредитов – могут решаться в режиме реального времени в считаные минуты.
Однако частичная мобилизация оказывает воздействие на спекулятивное мышление обывателя. Ограничится ли она означенной цифрой, не попадут ли в ее сети миллионы, будет ли ограничен выезд из региона проживания лицам, формально подпадающим под действие указа, что с выездом за границу и т.п. Отсутствие достоверной информации порождает недоверие и слухи.
Экономическая ситуация, и без того трудная, вероятно, усугубится как новым санкционным давлением, так и изъятием из экономики трети миллиона полноценных рабочих рук.
Владимир Путин осознанно идет на эти малопопулярные шаги, апеллируя к патриотизму как ключевой черте российского национального характера. Лишения, потери и невзгоды часто сопровождали патриотизм в истории недавнего прошлого нашего страны. К этому привыкаешь легко. Проблема не в этом. Проблема в том, что патриотические чувства чаще всего востребованы именно тогда, когда уровень и качество жизни стремительно падают. В годы экономического подъема и роста доходов о патриотизме говорят редко. Патриотизм проявляется в росте благополучия граждан, становясь синонимом хорошей жизни. Патриотизм как запрос на жертву качества жизни чреват ростом недовольства, пока подспудного.
Что ж, Владимир Путин принимает все решения с открытыми глазами, осознанно. Сомнений в этом нет. Стало быть, он реально понимает узкий коридор возможностей для России в сегодняшнем противостоянии с Украиной. Без частичной мобилизации победы не достигнуть. А без победы никакой рейтинг не удержишь. Так что уровнем текущей популярности можно и пожертвовать, если впереди победа, которая спишет многие ошибки кампании.
Своим решением о частичной мобилизации Путин фактически проинформировал общество о том, что ситуация хоть и плановая, но трудная и требует полной мобилизации всех сил общества. Без иллюзий – всех.
Светлана Гамова 
