Фото агентства городских новостей "Москва"
В конце этой недели, 9–11 сентября, в России пройдут региональные и муниципальные выборы. Ответственные структуры и власть в целом продвигают идею онлайн-голосования. Выборы становятся более удобными и доступными, в этом Россия следует мировому тренду.
Нынешнюю кампанию с предыдущими роднят, например, жалобы оппозиционных партий (системных, разумеется) на отказ в регистрации кандидатов. Если же говорить о медийном внимании, то это скорее незаметные выборы. Их очень сложно поместить в контекст противостояния власти и «несогласных», как делалось прежде. Несистемный лагерь по большому счету разгромлен, люди оказались в тюрьме, эмиграции, глубоком подполье. Их сетевая активность и распространение электоральных технологий блокируются. Вот и выборы стали локальными в плане повестки.
Можно отметить: региональные и муниципальные выборы, по идее, и должны быть такими. То, что жителя района крупного города волнует парк, свалка, строительство жилья и он не готов считать это ерундой в сравнении с «удушением свобод в стране», «засильем глобального капитала» или «коварными кознями НАТО», абсолютно естественно, нормально. Когда представители власти, в том числе и высокопоставленные, предлагали оппозиционерам «сначала пойти в народ, стать муниципальными депутатами», доля здравого смысла в этом была.
Было в этом и лукавство. Видные фигуры партии власти сами не всегда проходили этот путь, а оппозиционеры действительно мундепами становились, не забрасывая общую идею. «Несистемщиков», мягко говоря, не очень охотно пускали на выборы федерального уровня или даже на губернаторские. Поэтому идеи «мы или они», «за или против Путина» и тому подобное они транслировали на региональный и местный уровень. Это можно было назвать локализацией общеполитической борьбы. Специфика конкретных выборов по большому счету игнорировалась.
Протестные технологии в некоторых случаях показали эффективность. Но суть их использования была в том, что, например, предложения кандидатов в губернаторы вторичны. Первична их политическая ориентация. За Путина они или нет? В какой степени за Путина? Они из «Единой России» или нет? Абсолютно по тем же принципам предлагалось голосовать и в местные парламенты. Если технология срабатывала, результаты голосования становились памятником протесту, политическим манифестом. Помогало ли поражение кандидата власти жителям конкретного района конкретного города, решало ли их проблемы? Явно не всегда.
Разумеется, внутриполитический контекст в России во многом рукотворен. Ограничений много. Если бы сейчас в стране проводились выборы федерального порядка, парламентские или президентские, сложно сказать, о чем бы могли спорить кандидаты. Некоторые важные темы, очевидно, оказались бы табуированными. Коммунисты, к примеру, нашли себе новый – и дозволенный – объект борьбы, а именно Ельцин-центр, и кажутся совершенно довольными. Хотя неясно, какие политические очки они смогут на этом набрать.
Повестка любых федеральных выборов прямо сейчас туманна, неочевидна. Но региональные и местные кампании, в сущности, не меняют свой базовый, естественный характер. Скажем, в Москве на муниципальных выборах средний конкурс – четыре кандидата на место. И электоральная карта показывает, что в некоторых районах на один мандат могут претендовать всего два кандидата, а где-то – от семи до восьми. Это зависит от «проблемности» самого района, от количества задач, которые в них нужно решать. И пожалуй, нельзя сказать, что местный электорат спустили с политических небес на лавочку в саду. Людей и раньше лавочки волновали больше.
Иван Родин 
Дарья Гармоненко 