Фото агентства городских новостей "Москва"
На встрече президента РФ Владимира Путина с Советом законодателей темы отмены прямых выборов глав регионов или переноса осеннего единого дня голосования не поднимались, хотя некоторые СМИ это анонсировали. В пресс-службе Кремля заявляют, что у них «подобных инициатив и обсуждений нет». Российские информагентства, например Интерфакс, ссылаются, в свою очередь, на источники в правительстве, и они утверждают, что активные дискуссии ведутся.
Как сообщается, первой запросить отмену прямых выборов должна Владимирская область. Примечательно, что в марте врио губернатора этого региона Александр Авдеев заявлял, что «готов честно и открыто провести избирательную кампанию». Сейчас, когда новость о возможных электоральных новациях появилась в прессе, за сохранение прямых выборов высказались губернатор Калининградской области Антон Алиханов, глава Бурятии Алексей Цыденов, врио губернатора Ярославской области Михаил Евраев.
Вероятно, мы имеем дело с вбросом информации, предварительной обкаткой инициативы, тогда как окончательного решения нет. Стоит отметить, что фактическое упразднение прямых выборов губернаторов едва ли потребует пересмотра законов. Некоторые регионы еще в 2012 году запросили выборы через заксобрания, ссылаясь на особые обстоятельства. Им это разрешили. И сейчас все скорее всего осуществлялось бы в режиме заявок с мест. Обстоятельства тоже бы нашлись, и кризис, вызванный санкциями, – главное из них. При этом положение о принципиальной возможности прямых выборов сохранялось бы в законодательстве – как опция, которой просто не время пользоваться.
Демократические институты по большому счету рассматриваются властью как излишество, допустимое при определенных условиях, если не сказать – блажь. Или как вынужденная уступка оппозиции, как в 2012 году. Понимает ли власть практическую пользу прямой демократии – по-прежнему большой вопрос. Губернаторы, которые сейчас публично выступают за сохранение реальных выборов, вероятно, успели почувствовать, что такая процедура по крайней мере позволяет установить контакт с людьми, чтобы в сложной ситуации слышать и понимать, чего они ждут от власти.
Можно сказать, что власть саму себя привела на распутье. Политическое поле зачищено максимально, в нем остаются только лояльные или неопасные игроки. Спецоперация добавила свои акценты: сейчас просто невозможно понять, как можно эффективно и в пределах закона оппонировать кандидатам власти, правящей партии. Прямые выборы всегда означают более качественную легитимность, чем утверждение заксом. Для кандидатов власти сейчас, кажется, нет никаких препятствий – можно спокойно получить эту легитимность или обновить ее.
Есть и другой вариант инвестирования собственного политического преимущества. Это стратегическое изменение норм. Так меняются, например, Конституции. Точно так же можно обнулить политические реформы 2012 года. Стоит напомнить, что тогда власть выдала либерализацию законодательства за собственную инициативу, вовсе не продиктованную уличным движением протеста, а соответствующую уровню развития гражданского общества, давно назревшую. Если отменить все это сейчас, то придется признать, что общество с тех пор деградировало? Или все же в 2012-м власть шла на политические уступки?
Вокруг власти создается картина полного доверия и одобрения любых действий. Отменять в такой ситуации прямые выборы – заставлять граждан усомниться в том, что все под контролем. С другой стороны, именно так и работала логика российской власти последние два десятилетия. Доверие означало делегирование ответственности. Именно поэтому демократические институты в России так легко заморозить или вовсе отменить как ненужные и несвоевременные.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
