О возможном возвращении смертной казни

Неужели право применять высшую меру – та свобода, которой России не хватало?

Фото агентства
городских новостей "Москва"

Одна из тем, которые в последние недели в России поднимается с тревожным постоянством, – возвращение смертной казни. Этот мотив звучал и раньше, особенно когда общественность шокировало какое-то страшное, резонансное злодеяние. Но дальше публицистических высказываний или выступлений отдельных депутатов дискуссия не заходила, «наверху» возвращение высшей меры не поддерживали.

Теперь же разговор выходит на новый уровень. Уже дважды на эту тему высказался экс-президент России и зампредседателя Совбеза Дмитрий Медведев. В конце февраля он заявил, что приостановка членства РФ в Совете Европы станет хорошей возможностью «восстановить ряд важных институтов для предотвращения особо тяжких преступлений в стране – типа смертной казни для опаснейших преступников». Тогда же Медведев добавил, что высшая мера активно используется в США и Китае.

Совсем недавно, 25 марта, зампред Совбеза в интервью РИА Новости сказал, что мораторий на смертную казнь может сохраниться, «если все будет спокойно». Можно по-разному относиться к высшей мере, сказал Медведев. И добавил, что побудительным мотивом для Конституционного суда РФ, который поддерживал мораторий, «вне всякого сомнения, стало участие нашей страны в конвенциях Совета Европы». А сейчас для нас эти конвенции утратили силу.

Идея уже получила духовное оформление. Председатель Центрального духовного управления мусульман верховный муфтий Талгат Таджуддин заявил, что восстановление смертной казни «совершенно естественно», если это касается «страшнейших преступлений», например насилия над детьми. Таджуддин, впрочем, и раньше выступал за подобные решения.

Звучат и скептические голоса. Например, сенатор Андрей Клишас считает, что нет юридической возможности вернуть смертную казнь. Конституционный суд, по его словам, так сформулировал свое решение по этому вопросу, что не быть приговоренным к высшей мере относится к правам и свободам гражданина. Омбудсмен Татьяна Москалькова уверена, что смертную казнь не восстановят даже после приостановки членства РФ в Совете Европы.

Это скорее озвученная надежда. И юридическая возможность при желании всегда найдется. Поразительно то, что о смертной казни заговорили почти сразу, как только отношения между Россией и западным миром стали рваться. Обращает на себя внимание и откровенность, с которой представители власти говорят о членстве в европейских структурах как сдерживающем факторе. Неужели свобода казнить – то самое, чего так не хватало России последние десятилетия?

Могло показаться, что смертную казнь в России не возвращают, потому что руководствуются принципом гуманности: наказание должно служить если не исправлению, то защите от преступника и, например, пожизненного заключения всегда достаточно. Мораторий мог быть продиктован соображениями практического смысла. Нигде в мире (в том числе в США и Китае) смертная казнь не способствовала снижению уровня преступности. И нигде в мире не застрахованы от судейских ошибок.

У юридически закрепленной отмены смертной казни в демократическом обществе есть и другой смысл. Возможность применять высшую меру может стать инструментом в руках любой политической силы, которая приходит к власти и хочет свести счеты со своими оппонентами. Считается, что закон помогает сдерживать такие порывы.

Однако мы слышим, что российскую власть сдерживали не эти логичные, разумные, современные соображения, а международные обязательства. И, видимо, это иллюзия, что Россия одновременно со многими другими странами сама пришла к выводу, что смертная казнь избыточна и не нужна, а конвенции Совета Европы просто скрепляли это единомыслие. Не приходится удивляться, если идею вернуть высшую меру скоро подкрепят и данными социологии.