Графика freepik.com
В России готовятся к новой волне коронавируса, вызванной штаммом «омикрон». Европу и США она уже успела накрыть, во многих странах введены ограничения вплоть до локдаунов. Наблюдения говорят о том, что «омикрон» распространяется быстрее штамма «дельта», пусть и гораздо реже приводит к тяжелым последствиям. Глава Роспотребнадзора Анна Попова сообщила, что сейчас в России зафиксировано чуть больше 300 случаев заражения «омикроном». Но при неблагоприятном течении пандемии при новой волне в сутки могут заражаться до 100 тыс. человек. Это сулит мощную нагрузку на систему здравоохранения, даже если большинство населения переболеют легко или вовсе бессимптомно.
Пандемии скоро два года. Сразу для нескольких поколений людей, не говоря уже о правительствах и политико-экономических элитах, она стала беспрецедентным событием. В 2020 году могло показаться, что внешнеполитические противоречия если не сотрутся совсем, то уйдут на второй, третий план. Во всяком случае, пока пандемия не закончится. На практике же этого не произошло. Конфликтная повестка не просто остается в силе, но и вовсе становится доминирующей, хотя ни в России, ни в Европе, ни в США нужных показателей коллективного иммунитета еще не достигли, ограничения по-прежнему актуальны. «Омикрон» и переговоры Москвы с Вашингтоном и НАТО, гарантии безопасности, тема потенциальной войны на территории Украины – все это соседствует в топе новостей.
Если задуматься, то неожиданности или парадокса здесь нет. Пандемия проверила на прочность и глобальные, и внутриконтинентальные связи. Выяснилось, что даже в Европейском союзе каждому приходится быть самому по себе. Существуют общие установки, например, о признании или непризнании вакцин. В ЕС привитым «Спутником V» до сих пор приходится сдавать ПЦР-тесты, российский препарат не одобрен. При этом некоторые страны, входящие в Евросоюз, признают «Спутник», что бы им ни рекомендовали сверху. Где-то такое решение было изначально продиктовано нехваткой собственных вакцин. Где-то – желанием восстановить поток туристов, а вместе с ним и собственную экономику.
Ковид сыграл на руку националистам, сторонникам жесткого госуправления и европейской дезинтеграции, а также изоляционистам. Трансграничное движение людей сначала остановилось вовсе, а затем вернулось в весьма урезанном виде. Государства и национальные экономики во многом оказались предоставлены сами себе. С одной стороны, это могло бы усилить договороспособность правительств, готовность идти на уступки – ведь нужно спасать экономику. С другой стороны (и это скорее возобладало), национальные интересы стали формулироваться жестче, бескомпромиссно.
Военная или внешнеполитическая повестка часто выходит на первый план там, где возникают экономические трудности, а это сейчас происходит повсеместно. Внимание социума переключается. Новости о ковиде и вызванных им социально-экономических проблемах помещаются в широкий тревожный контекст. Власти добиваются временной мобилизации граждан, получают рейтинговый мораторий.
Пандемия не помогла урегулировать ни один конфликт, поскольку национальные элиты, судя по всему, не очень стремились к компромиссам и до ковида. Война в Карабахе, происшедшая во время эпидемии, стала ярким тому примером. Нынешнее обострение ситуации вокруг Украины – другой пример. Любой геополитический игрок подозревает конкурента в том, что тот готов воспользоваться его актуальной экономической нестабильностью или слабостью, чтобы решить территориальные проблемы, по-другому расставить фишки на карте, получить стратегическое преимущество. Ковид и вызванный им экономический коллапс лишь усилили фундаментальное недоверие у тех, кто думает о военных базах и размещении ракет.
Игорь Селезнёв 
комментарии(0)