Почему для Татарстана важны президент и Госсовет

Фото Павла Сарычева\НГ-Online

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что в Кремле с уважением относятся к позиции Госсовета Татарстана по поводу переименования должности президента региона, однако это лишь «одно из мнений». Республиканский парламент не поддержал проект федерального закона «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах РФ», который планируют рассмотреть в первом чтении в Госдуме уже в ноябре. Законопроект, в частности, предполагает, что «федеральные» наименования высших должностей и институтов власти не могут дублироваться на региональном уровне. То есть в любой республике может быть глава, но не может быть президента, равно как и своего Госсовета. В парламенте Татарстана с этим не согласны. Некоторые из выступавших на заседании даже усомнились в конституционности предлагаемых норм.

Эксперты полагают, что Татарстану все равно придется подчиниться закону, если его примет Дума, а затем подпишет президент Владимир Путин. От главы государства эта инициатива и исходит – просто оформили ее законодательно сенатор Андрей Клишас и депутат Павел Крашенинников. Поэтому закон скорее всего будет принят, а возражения татарстанской власти так и останутся ее «частным мнением», которое услышали, приняли к сведению, но не более.

На заседании Госсовета Татарстана, в частности, можно было услышать, что Кремль решил заменить общие принципы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, которые «с грехом пополам регламентировали федеральное устройство нашего государства». Едва ли наименование главы республики можно считать таким уж значимым столпом федерализма, который нельзя пошатнуть. В конце концов Рамзан Кадыров отказался от президентского «титула» легко и внешне непринужденно. При этом нередко кажется, что и он сам, и Чечня реализуют чуть ли не эксклюзивный набор полномочий и прав, как будто доказывая на своем примере, что федерализм в России жив, а наименования – лишь слова.

Татарстан остается единственной республикой, главу которой по-прежнему называют президентом. Там к вопросу о наименованиях, судя по всему, относятся иначе. В этом сложно услышать нотки сепаратизма: татарстанские депутаты и чиновники едва ли считают свой регион – даже потенциально – отдельным государством, хотят независимости и т.д. И принципиальны здесь не сами слова «президент» и «Госсовет». От них в республике в конце концов тоже могут отказаться. Вопрос в том, как именно оформляется этот отказ. Одно дело, когда власти самой республики, посовещавшись, решают, что теперь у них будет «глава», а не президент и, например, курултай, а не Госсовет. Совсем другое дело, когда такое решение им предписывают из Москвы.

Сложно сказать, в какой мере субъекты РФ ощущают действие принципа федерализма на практике. В конце концов регионы в России разные. Татарстан, к примеру, экономически вполне самостоятелен, и понятно, что местные власти могут вести себя не так, как де-факто присланный из центра (а де-юре – избранный) руководитель дотационного региона. Также понятно и то, что рамки самостоятельности вполне отчетливо очерчены. Сепаратистская рана 90-х оказалась слишком глубокой, федеральный Центр уже много раз давал понять, что выйти за флажки никому не позволят – даже если никто и не собирается. Совершенно не случайно после возвращения прямых выборов глав регионов в некоторых субъектах запустили обратный процесс.

Однако федерализм никто не отменял. И его сила – в гибкости. Время сепаратистских настроений, кажется, прошло, федеральная власть ставит это себе в заслугу. Наступило время лояльных региональных элит. Действительно ли в такое время необходим закон, вторгающийся в абсолютно символическое пространство самостоятельности?