Фото Reuters
После того как суд признал связанные с Алексеем Навальным структуры экстремистскими, встает вопрос о том, что будет дальше с его политическим багажом. Речь идет о трех конкретных элементах: технологиях, которые ему удалось запустить, людях, готовых делать карьеру в политике, и условном «электорате Навального», то есть тех, кто голосует или игнорирует выборы в соответствии с его подсказками.
Технологии – это в первую очередь «умное голосование» (УМГ), предполагающее, что на выборах любого уровня граждане должны поддержать того кандидата, у которого больше всех шансов победить выдвиженца власти. В некоторых регионах эта тактика сработала. Вероятно, соратники Навального немного преувеличивали масштаб успеха, когда рассказывали, что системные оппозиционеры выстраиваются в очередь, лишь бы их включили в проект УМГ в том или ином регионе, но эту технологию действительно можно было успешно продавать на политическом рынке.
Теперь, по всей видимости, Центризбирком получит право добиваться блокировки интернет-страниц, где «нарушаются правила агитации». Под эту интерпретацию, без сомнения, попадут, или, точнее, попали бы, все ресурсы, продвигающие УМГ. После признания структур Навального экстремистскими «умное голосование» тоже неизбежно уходит в политическое подполье. Этот метод сложно будет продвигать открыто без поддержки фактически распущенной политической сети.
Маркировка «Осторожно: экстремизм!» помешает и системным или околосистемным оппозиционерам подхватить знамя. Во всяком случае, на ближайших выборах. Судьба Дмитрия Гудкова, бывшего депутата Госдумы, теперь фактически вытесненного из страны, – это знак для всех системных оппозиционеров, что может быть с ними, если они продемонстрируют близость даже не к самому Навальному, а к его идеям и наработкам. К тому же стратегически УМГ – метод расшатывания властной конструкции, избранный потому, что сам Навальный по закону не мог и не может участвовать в выборах как кандидат. Системным оппозиционерам же не хочется ничего расшатывать, они лишь пытаются получить мандат или расширить свое влияние при существующем порядке.
Принимаемые законы мешают навальнистам идти в политику, лишают их пассивного избирательного права на тот или иной срок. Можно сказать, что соратники и активные сторонники Навального сейчас проходят испытание политсредой. Действительно ли им удалось накопить свой, пусть небольшой, политический капитал, обрести узнаваемость? Можно ли считать их перспективными? Если да, то системная или околосистемная оппозиция найдет способ их интегрировать, быть может, выждав положенный срок. В противном случае их ждет подполье, а Россию – формирование параллельной политической реальности, структур, перспективы которых сложно будет оценить.
Наконец, что будет с «электоратом Навального»? Здесь не имеются в виду все, кто подвержен протестным настроениям. Скорее речь идет о постоянной аудитории интернет-контента Навального, людях, привыкших доверять его мнению, следовать его электоральным советам. Они могут уйти в политическое подполье следом за всем движением, уже сейчас стать частью «прекрасной России будущего», то есть той самой альтернативной политической реальности.
Другой вопрос – в какой мере этот электорат уже является сформировавшимся субъектом, а не только объектом интереса политических сил? Едва ли эти люди чувствуют себя сиротами, которым некуда пойти, а значит, кто-то должен подобрать их. Весьма вероятно, что они и сами, без конкретной организации процесса, готовы воспроизводить принципы УМГ на практике, самостоятельно выбирая наиболее перспективных кандидатов из тех, кого не выдвигает власть.
Игорь Селезнёв 
комментарии(0)