К чему ведет превращение лидеров оппозиции в профессиональных революционеров

Иллюстрация Pixabay.com

Соратники Алексея Навального назвали фейком информацию СМИ о том, что его команда решила переехать в Грузию и перевезти туда студию для создания видеороликов. Они утверждают, что некоторые сотрудники Фонда борьбы с коррупцией (ФБК, признан в России иностранным агентом) просто отдыхают в Грузии. Ранее было объявлено о роспуске штабов Алексея Навального. Их, как и ФБК, готовятся признать экстремистскими организациями – со всеми вытекающими для сотрудников.

Еще в апреле стало известно, что бывший заместитель министра энергетики РФ, а ныне соратник Навального Владимир Милов покинул Россию из-за опасений ареста. Сообщается, что он обосновался в Литве. Там же находится и координатор распущенных штабов Навального Леонид Волков. Сам основатель ФБК остается в тюрьме, организация Amnesty International вновь внесла его в список узников совести.

Другими словами, объединенные вокруг Навального оппозиционеры де-факто переходят на нелегальное положение. Они превращаются в объединение политэмигрантов и подпольщиков. Окончательно и неизбежно меняется строй их мысли – в сторону большей радикальности, бескомпромиссности, революционности. Легальное политическое поле этим людям теперь недоступно. Следовательно, из профессиональных оппозиционеров они превращаются в профессиональных революционеров. И этот тренд может стать доминирующим. Революционный дискурс вслед за навальнистами начинают подхватывать другие деятели оппозиции и критически настроенные по отношению к власти публицисты разных взглядов.

Переход сторонников Навального в нелегалы, их трансформация в революционеров-подпольщиков неизбежно влияют на характер борьбы за власть в России. По сути, самые последовательные и решительно настроенные противники правящей элиты становятся новыми большевиками. Их сообщество – революционная каста, объединенная опытом как преодоления и страдания, так и крепнущего недоверия к посторонним. Примечательно, что именно сторонники Навального долгое время позиционировали себя как сетевую структуру, готовую поддержать любого – лишь бы против Путина. Сейчас они вынуждены будут сделаться более избирательными и подозрительными.

Закрытость, недоверие – психология почти чекистская. И можно сказать, что новые чекисты бросают вызов старым. Преимущество нового поколения в том, что оно гораздо лучше понимает цифровые технологии и использует их. По большому счету вся деятельность подпольщиков смещается в интернет, именно там они устанавливают контакт со своей аудиторией, размещают компромат на власть. Действующие чекисты, в свою очередь, чувствуют себя в этой среде очень некомфортно, ведут себя предельно неаккуратно. Отсюда, в частности, стремление силовиков ограничить интернет, поставить его под контроль.

Несистемная оппозиция в таких условиях перестает стремиться к публичным дебатам с властью по конкретным проблемам. Она работает только на демонтаж режима и мобилизацию своего электората в Сети. У представителей правящей элиты в проектируемой оппозицией реальности нет никаких перспектив, поэтому они будут держаться за власть любыми средствами. При этом важнее всего – и опаснее всего – для страны то, что в профессионально-революционной среде складывается элита, аналогичная нынешней по своим привычкам и мышлению. На смену одной правящей касте готовится другая – замкнутая, бескомпромиссная, реваншистская. И не может быть никакой уверенности в том, что она несет с собой новую, более демократическую парадигму управления страной. Скорее те, кто вынужденно стал новыми большевиками, воспроизведут в России формат кастовой власти. Это движение по кругу сложно остановить.