Что значат для России события в Белоруссии

Кадр из выпуска телеканала "Сегодня" (Украина) / facebook.com/segodnyaonline

В Белоруссии до президентских выборов не допустили самых сильных соперников Александра Лукашенко – Виктора Бабарико и Валерия Цепкало. Участников акций протеста задерживают, а власть в своей агитации и контрагитации порой прибегает к антироссийской риторике.

Москва не реагирует на это публично, не вмешивается. Существует теория, что российской власти жесткий режим Лукашенко удобен, так как в глазах Запада выгодно оттеняет происходящее в самой РФ. Однако белорусский лидер уже давно ведет собственную игру с Европой и США, и едва ли это старое допущение работает. Есть и другое мнение: методы Лукашенко близки и понятны силовой части российской правящей элиты, и их негласно одобряют. Сильная власть, по мнению этой группы влияния, должна выглядеть именно так, а Россия не может потерять Белоруссию, отдать ее Западу и новым «оранжевым революционерам».

Действительность может оказаться несколько сложнее. Постсоветское пространство важно для российской власти, потому что она мыслит геополитически. Однако в первую очередь она думает о том, как сохранить управление страной в своих руках, какие методы использовать можно и нужно, к каким прибегать ошибочно. Любая бывшая республика СССР, будь то Белоруссия, Грузия, Киргизия или Казахстан, в таком контексте превращается в поле для наблюдений, в зону эксперимента.

Понятно, что сравнивать, например, Туркменистан и Украину сложно. Но общее для бывших союзных республик и России – это десятилетия советского эксперимента. После него они прожили одинаковое количество лет. Опыт СССР так или иначе (пусть и по-разному) интегрирован в коллективную память. Восприятие гражданских прав и свобод, специфика отношения к власти – во всем этом сохраняются советские рудименты, где-то более, а где-то менее заметные.

В постсоветских государствах работают различные политические сценарии. Например, по Грузии, Украине и Киргизии прокатились так называемые цветные революции. Там регулярно меняется власть, и новая элита, как правило, преследует старую в уголовном порядке. Есть примеры авторитарного режима советского типа (Белоруссия). Есть государства с элементами восточной деспотии. Молдавия – пример постоянной борьбы прозападной элиты с пророссийской в государстве, где полномочия президента серьезно ограничены.

В Казахстане, в свою очередь, провели операцию «Преемник». Для российской власти этот эксперимент, возможно, один из самых важных. В частности, потому, что преемник Нурсултана Назарбаева регулярно демонстрирует политическую самостоятельность, не хочет оставаться в тени экс-президента и даже лишил его дочь поста спикера Сената.

Как бы ни развивались сейчас события в Белоруссии, для российской власти это станет значимой информацией к размышлению. Например, ей важно понимать, является ли нынешняя протестная волна беспрецедентной по масштабу и последствиям. В конце концов, протесты, задержания, тюремные сроки – все это было в белорусской политике и раньше. Если жесткие меры и отстранение главных соперников от выборов позволят Лукашенко удержаться в кресле и чувствовать себя вполне уверенно, то и силовая группа среди российской правящей элиты наберет очки, ее аргументация в разговорах с первым лицом зазвучит убедительнее: Батька повел себя не как Янукович, додавил, и все спокойно, никаких революций.

Если же жесткие меры белорусского лидера не остановят протест, если противостояние граждан и власти из эпизодически-предвыборного превратится в постоянное и заметное, может усилиться другая линия аргументации – против насилия, за мягкие реформы, за расширение политических свобод. Наблюдение за постсоветским пространством дает российской власти время на раздумья.