О смысле митингов в поддержку Сергея Фургала

Фото со страницы ЛДПР соцсети "ВКонтакте"

Российские СМИ уже называют кандидатов на замену арестованному хабаровскому губернатору Сергею Фургалу, а в столице края продолжаются несанкционированные митинги и шествия в его поддержку, в том числе и в ночное время. В выходные появились сообщения о первых задержанных.

Сложно сказать, был ли федеральный Центр готов к такому развитию событий. В принципе этого можно было ожидать. Выборы 2018 года показали, что жителям некоторых регионов Дальнего Востока присущ политический нонконформизм. Можно вспомнить сериал с избранием губернатора Приморья – с отменой результатов, выдвижением нового кандидата власти. Самого Фургала в Хабаровском крае выдвигала ЛДПР, и доминирующая партия, как это бывает, не расчищала для него площадку: он победил единоросса и Вячеслава Шпорта.

В интернете появились видео, на которых участники митингов в Хабаровске говорят, что не голосовали за Фургала, не поддерживают ЛДПР, но вышли из принципа. Это важный момент. Если арестованный губернатор виновен в том, что ему вменяют, это огромное пятно на репутации, по сути, конец политической карьеры. Но у митингов в Хабаровске простой месседж. Жители сами выбрали Фургала. Если он совершил преступление, они его не перевыберут. Или же добьются его досрочной отставки. Но, опять же, сделают это сами.

Принцип заключается именно в этом. Протест не сводится к персоне Фургала. Суть именно в акте свободного выбора. Когда жители региона не утверждают мандат выдвиженца власти, а голосуют за альтернативу, они начинают ощущать себя самостоятельным политическим субъектом. Именно на этом, к слову, и базируется здоровый федерализм. Протестующие в Хабаровском крае воспринимают арест Фургала не как борьбу с криминалом во власти, а как попытку Центра навязать свою волю, продавить своего ставленника любым путем – не вышло на выборах, значит, силой.

Чувство политической самостоятельности регионов – позитивное явление, если целенаправленно развивать страну в этом направлении. Проблема в том, что действующая власть не привыкла управлять в таких условиях, даже если ее конкуренты – представители вполне лояльных, системных партий. Наверху часто рисуют картину страны, пока еще не полностью готовой к политической ответственности. Практика некоторых регионов, напротив, показывает, что сама система не готова к ответственности граждан.

Прямые выборы губернаторов стали, возможно, главным завоеванием протестного движения 2011–2012 годов. Если руководителя де-факто отправляют в регион из Центра, он чувствует свою ответственность преимущественно перед большим, главным начальником, его назначившим. В свою очередь, акт прямого выбора – это даже не укрепление связи между губернатором и гражданами. Это конкретная манифестация, реализация политического права. Оно становится ощутимым, перестает быть просто записью в кодексе.

Возможность снова отменить прямые выборы губернаторов, конечно, соблазнительна для власти. И аргументация вырисовывается привычная: «Посмотрите, криминал рвется к управлению регионами». Примечательно, что в новую редакцию Конституции – при десятках поправок – никто из системной оппозиции не попытался продавить пункт об обязательности прямых выборов глав субъектов. Притом что это действительно отражало бы и особенности политического процесса в последние два десятилетия, и трудные демократические завоевания. Сейчас же пространство для законотворчества сузилось, а системной оппозиции остается только возмущаться, наблюдая за отстранениями и арестами «ее» губернаторов.