Фото Агентства «Москва»
Идея голосования в течение нескольких дней будет теперь витать в российском политическом воздухе. После плебисцита о поправках к Конституции такие мысли уже высказали депутаты и сенаторы, включая спикера Совета Федерации Валентину Матвиенко. Разговор идет преимущественно о том, можно ли голосовать неделю или двух-трех дней достаточно.
В Центризбиркоме напоминают, что досрочное волеизъявление на плебисците было разовой акцией, вынужденной мерой профилактики распространения коронавируса. Нормой такая практика может стать только после изменения избирательного законодательства. Это, конечно, не стоит считать непреодолимым препятствием. Опыт показывает, что в России можно очень быстро поменять любое законодательство, включая Основной закон. К тому же вирус никуда не исчезает, превентивные меры будут актуальны еще долго, а региональные выборы пройдут совсем скоро – в сентябре.
Власть утверждает новые практики и нормы, когда считает их выгодными. Прокремлевские политологи уже отметили, что явка на голосовании по поправкам, равно как и процент высказавшихся «за», оказалась выше, чем в 1993 году, когда принималась ельцинская Конституция. Эти цифры наверняка будут использоваться властью, если кто-нибудь, например иностранный журналист в режиме пресс-конференции, задаст вопрос о легитимности поправок. Чем больше дней голосуют люди, тем выше явка. Сейчас такая явка была власти нужна, но вовсе не обязательно понадобится в дальнейшем.
Несистемная оппозиция не смогла провести этим летом организованную кампанию с общим мотивом и целью. Ее ведущие политтехнологи переругались, отстаивая разные модели поведения – от «не ходить совсем» до «голосовать против». Если бы единая тактика голосования против была выбрана, высокая явка и марафон волеизъявления могли бы сыграть против власти. Она привыкла решать по ситуации. Потенциальное превращение многодневного голосования в норму лишает власть пространства для маневра, а порой и заставляет нервничать.
Замечание представителей ЦИКа о необходимости менять законодательство существенно, потому что у любой нормы помимо буквы есть и дух. Если делать многодневное волеизъявление стандартной процедурой, то важно понимать интенцию. Допустим, она заключается в том, чтобы любое голосование было максимально репрезентативным, чтобы как можно больше граждан могли сделать свой выбор, чтобы выйти на новый уровень легитимности. Если над изменениями в законодательстве веет такой дух, то он требует и других поправок: например, нужно подумать и о пороге явки. Ведь ставя перед собой задачу узнать мнение реального большинства, нельзя одновременно фактически утверждать, что нам не важно, сколько именно людей проголосуют, результат все равно легитимен.
Доля электронного голосования растет и будет расти. Это удобно, современно, становится универсальной практикой – притом что власти еще нужно убедить значительную часть граждан в прозрачности и реальной анонимности такого волеизъявления. Однако распространение электронного голосования и многодневные марафоны находятся в разных плоскостях. Они наложились друг на друга на фоне пандемии. Смысл электронного голосования – в минимизации временных затрат как на то, чтобы поставить галочку, так и на то, чтобы все подсчитать. Если продвигать эту процедуру, следуя духу времени, то многодневная работа избирательных участков кажется нелогичной. Депутаты и сенаторы могут радоваться тому, как все получилось 1 июля, но это едва ли определяет выбор на перспективу.
Екатерина Трифонова 
комментарии(0)