Фото Кирилла Зыкова /Агентство «Москва»
Власть в России прошла над очень опасными рифами. Запрет на посещение пасхальных богослужений в храмах, связанный с карантином из-за пандемии коронавируса, мог привести к серьезным конфликтам, и некоторые священнослужители РПЦ пытались конфликтную атмосферу подогреть. Однако недоразумений между верующими и правоохранителями удалось избежать. Патриарх Кирилл совершил образцово-показательное богослужение в храме Христа Спасителя – без прихожан, с крестным ходом по залу собора. Президент Владимир Путин обратился к гражданам из резиденции в Ново-Огареве.
Все же в некоторых местах, например в кафедральном соборе Екатеринбурга, пасхальная ночь прошла при большом скоплении верующих. В отдельных московских храмах полиция не препятствовала проникновению в церкви. Собор в Саратове был оцеплен правоохранителями, даже пути перекрыли грузовиками, но блюстители обрядов и там не полезли на рожон.
Между тем накануне пасхальной ночи у российской власти, да и у патриарха Кирилла были поводы поволноваться за благополучный исход праздника. Возмутителями спокойствия оказались митрополит Саратовский Лонгин (Корчагин) и архиепископ Вольский Зосима (Остапенко). У обоих возникли трения с местными администрациями. Лонгин заявил об отказе закрывать храмы и сравнил нынешние действия властей с гонениями на церковь советского времени. Случаи «жесткого давления» на верующих он обещал «фиксировать для того, чтобы исполнителей этих безумных приказов можно было впоследствии привлечь к ответственности». «Выгонять никого из вас я не буду, – в свою очередь, объявил верующим Зосима. – Я не имею на это права, я не полицейский, я – архиерей и буду служить. Если кто-то имеет на это право или разрешение, то закрывайте храм и выгоняйте людей. Но я не полицейский и не враг церкви, чтобы выгонять последних прихожан».
Удивительное преображение случилось с Московским патриархатом! Еще недавно духовенство в проповедях обличало правозащитные «ереси», обвиняло «пятую колонну» в заговорах против государственности, а церковь называло опорой державы. Когда требовалось защитить храмы от паясничающих художников и блогеров, священство не стеснялось призывать на помощь полицейских. Преследовали даже за «кощунственные» записи в соцсетях. С подачи РПЦ в стране появился закон о защите чувств верующих.
Теперь же, когда мощь государственных запретов обратилась – пусть эти запреты и временны, и оправданы угрозой заражения – против интересов духовенства, священнослужители вспомнили о том, что церковь отделена от государства. Они не только оставили всю «грязную работу» полицейским, но и настраивают против них верующих граждан. У некоторых общественных активистов даже появилась иллюзия, что РПЦ стала в эти дни главным поборником свободы личности, борцом против произвола властей.
У церкви всегда для таких целей остается запрещенный прием: чуть что – напоминать государству о «грехах» прошлого, о репрессиях, тем более что государство само цепляется за правопреемство СССР. При этом все как бы забывают, что РПЦ и чиновничество уже несколько десятилетий существуют в симбиозе, а духовенство без зазрения совести пользуется привилегиями. И когда надо – охотно обращается к силовикам за защитой.
Что же происходит теперь: духовные скрепы заржавели? Или вообще дали трещину? Оговорившись, что он «не имеет права никого призывать к гражданскому неповиновению», митрополит Лонгин предупредил: «Для всех нас, православных христиан, происходящее должно стать уроком, показав истинное отношение власти к церкви и своему народу». Тогда и для властей происходящее должно стать уроком, что церковь – вовсе не такая надежная опора государства, как это представляли ранее, но автономная общественная организация со своими интересами и собственной политической позицией.
Милена Фаустова 
комментарии(0)