Как общество ищет врагов на ниве искусства

Фото Pixabay.com

Театр вновь становится общественным раздражителем. Только за последнее время разгорелось два локальных скандала в разных концах России, сигнализирующих о том, что поборники модного сегодня морально-патриотического направления в «просвещении» общества отнюдь не дремлют.

В Дагестане после гастролей столичной антрепризы, которая сыграла в Махачкале спектакль по итальянской бульварной комедии, общественность с подачи неофициального лидера республики, бойца Хабиба Нурмагомедова, разразилась «праведным гневом». Уже после того, как антреприза собрала свои залы заинтересованных зрителей и уехала, без эксцессов проведя выступления, в Сеть был выложен снимок, на котором отражен эротический эпизод – актриса выходит на сцену в нижнем белье. Снимок породил волну обвинений труппы в оскорблении дагестанского народа и его нравственных устоев и традиций. Спектакль постфактум быстро приобрел статус «унизительного», «развратного» и «порнографического», а общественная агрессия вылилась в интернет-угрозы участникам постановки.

В Калининграде гастроли московского Театра.doc обернулись скандалом с другим известным лозунгом – «очернение исторической памяти русского народа». В русофобии региональная общественность обвинила команду документального спектакля «Кантград», рассказывающего о послевоенной жизни немецкого города, который перешел после Второй мировой войны к СССР. Сложная ситуация взаимоотношений победителей и побежденных, которая привела к противостоянию уже в мирной жизни, – то, что отражено в постановке, было воспринято как намеренная демонстрация «издевательств и зверств советских людей над немцами», «оскорбления одной нации за счет другой» с целью «опорочить память воинов и прошлое России». Причем развитие подобной идеи зашло далеко – начали искать «иностранных агентов», которые стали пособниками в организации гастролей спектакля – «антироссийской провокации». Отклик последовал в анонимных статьях и разоблачительных собраниях в духе 30-х годов.

Безусловно, публика имеет право на свое суждение, так же как и общество – в последнее время, правда, все больше теоретически – владеет правом протестного высказывания. Однако давно уже конфликт театра и негативно настроенной публики вышел за рамки эстетической дискуссии и перешел в плоскость нравственного (патриотического, религиозного) наставничества. Театр стал благодатной почвой для подобных баталий.

Со времен «дела «Тангейзера» в 2015 году  в сфере культуры снова стала насущной фраза «не читал, но осуждаю». Разъяренная общественность и в Дагестане, и в Калининграде по большей части не была реальной публикой осуждаемых театральных произведений. И ведь именно такие люди, тогда – религиозные радикалы, добились не только запрета «Тангейзера» в Новосибирском театре оперы и балета, но и увольнения директора, «допустившего крамолу». Именно тогда «общественность» получила (мнимую!) уверенность в том, что ее мнение услышано. А государство в лице главного культурного ведомства пошло у «общественности» на поводу и вмешалось, провело все кадровые перестановки и запреты, которых яростно требовали.

С тех пор власти стали лояльнее. Так, комментируя скандал в Дагестане, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков и советник президента Владимир Толстой заявили лишь, что у регионов есть свои национальные традиции, которые нельзя не учитывать. Нейтралитет позиции государства, его невмешательство – главное, что может спасти в таких случаях от цензурных запретов. Важно, чтобы и региональные власти эту позицию слышали и ей следовали, не устраивая произвола на местах и по возможности снижая излишнюю, часто немотивированную и специально разжигаемую агрессию общества.