О телевизионных шоу в стиле "дорогая передача"

Фото Павла Сарычева\НГ-Online

На этой неделе Владимир Путин продолжает серию встреч, где подводятся итоги уходящего года. Руководители обеих палат парламента, недавно избранные губернаторы, ведущие бизнесмены страны – список мероприятий немалый. В соцсетях же продолжается полемика вокруг «большой пресс-конференции президента».

Хотя обсуждается уже не столько она, сколько реакция Кремля на критику со стороны части общества. Суть претензий в том, что, похоже, данный формат разговора Путина с народом через СМИ себя исчерпал. За почти четыре часа, дескать, мало было задано толковых вопросов, да и ответы, мол, тоже оказались не из лучших. И зачем вообще нужно еще одно шоу в стиле «дорогая передача», неужели не хватает «Прямой линии» с президентом.

На это пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков в эфире программы «Москва. Кремль. Путин» назвал часть участников пресс-конференции «нежурналистами», которые использовали встречу с президентом в своих целях. В том числе для «клеветы» – ведь некоторые оглашенные на всю страну факты не подтвердились.

Ведущий спецпрограммы Владимир Соловьев выступил за введение ограничений, но Песков сообщил, что Путин настаивает на открытом общении с журналистами. При этом Песков заявил, что ежегодная пресс-конференция президента «остается беспрецедентным форматом», повторить который сейчас не может ни один мировой лидер. И то же самое относится к весенней «Прямой линии», подготовка которой в Кремле уже начинается.

Стоит отметить, что даже самым уникальным и популярным форматам и жанрам отмерен конечный срок. Это относится и к инструментам обратной связи власти и общества, которыми, без сомнения, являются и пресс-конференция Путина, и его «Прямая линия» с гражданами, и Послание Федеральному собранию. При этом данный срок наступает гораздо быстрее, если тот или иной способ коммуникации с народом не содержит актуального, а то и вообще сиюминутного наполнения.

Иными словами, люди хотят услышать от руководителя страны что-то новое – и лучше всего, если оно еще и хорошее. И если ничего подобного они не узнали, то вряд ли их убедит объяснение того же Пескова, что, мол, президент вынужден оперировать усредненными цифрами, а они, конечно, никому не нравятся.

Итак, если говорить о содержании, то необходима более тщательная информационная подготовка к любому из президентских форматов. Вряд ли она не ведется и сейчас, но, видимо, в данном случае ее надо было выстраивать именно в новостном контексте. Продолжительный контакт представителей всей прессы страны с руководителем государства, очевидно, обязан вызывать вал сообщений, которые просто забивают ленты агрегаторов. 20 декабря этого не произошло.

Что же касается формата, то вряд ли стоит упрекать приехавших в Москву людей из регионов, что они везут с собой не только вопросы к президенту, но и множество других поручений и просьб. В конце концов, именно власть научила общество, что самый короткий путь для решения любых проблем – попробовать достучаться до Путина. Тем более что он становится условно доступным два раза в год, то есть даже чаще Деда Мороза.

А вот на адекватное соотношение формата и его содержания в цифровую эпоху стоит смотреть особенно внимательно. Потребитель информации теперь не всегда может, а чаще всего и не хочет припадать к ее первоначальному источнику. Это значит, что скорее всего гражданин страны получит представление о заявлениях своего президента из чьих-то комментариев, а то и вовсе – мемов. Конечно, Кремль гордится тем, что Путин не боится никаких едких замечаний, потому что он их игнорирует. Однако такое положение вещей вряд ли можно признать по-настоящему полноценным общением.