Фото Reuters
Президент Армении Серж Саргсян удержал власть. Очевидно, что развязка с захватом в Ереване становится делом времени. Президент имел право уступить радикалам только в случае общенационального выступления. В любом другом – создавался прецедент, разрушительный для армянской государственности и опасно заразный в региональном масштабе как минимум.
Но одной только ликвидацией нынешней угрозы власти Армении ограничиваться не могут. Банальная аксиома – была бы в стране терпимая ситуация, радикалы не совершили бы захват в надежде на народную поддержку. Можно как угодно относиться к группе, но рассчитывать в своих действиях на помощь масс она имела основания.
Когда крестьяне видят, что закупочные цены, монопольно установленные лет 20 назад, почти не меняются, несмотря на инфляцию, а стоимость продуктов непрерывно растет, и начинают искать менее трудоемкое занятие, это говорит о том, что в аграрной сфере что-то криво. Когда представители мелкого и среднего бизнеса в городах, удушенные фискалами, закрывают дело, а другие продолжают заниматься им, переливая из пустого в порожнее, чтобы не сойти с ума от безделья, – это говорит о непосильном налоговом бремени, пусть оно даже и либеральнее, чем где-то. Когда люди в поисках заработка массово покупают билеты за границу в одну сторону, а другие не делают это из-за полного отсутствия средств – это свидетельствует о глубоком государственном упадке. И на таком фоне – слухи о скорой сдаче районов из буферной зоны вокруг Нагорного Карабаха, проблемой которого власти не раз объясняли существующие трудности. Вполне подходящая почва для взрыва.
Все это для армянского лидера, впрочем, не новость. Он сам, комментируя трагическую ситуацию в Ереване, признал существование тяжелых проблем. Но признать – это даже не полдела. Саргсян, конечно, возглавил Армению в непростое время. Его победа на выборах в 2008 году не была признана безусловно легитимной. Она сопровождалась беспорядками и гибелью людей. С первого дня ему, по сути, пришлось бороться за удержание власти. Задача осложнилась внешними факторами. Большой кризис, ударив по республике, тут же породил внутренние. Грянувший чуть позже глобальный политический кризис превратил декларируемую со дня независимости Армении политику многовекторности и комплементарности в нечто схожее с компасом киношного Джека Воробья – партнеры захотели от Еревана конкретики. Но и тут пошло через пень-колоду.
В Евразийский союз (ЕАЭС) Армению стараниями президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, задумавшего урегулировать карабахский конфликт по сценарию, который считается справедливым в тюркоязычном мире, брать не заспешили. Когда же Ереван на пятерки стал сдавать экзамены по ассоциированному членству в Евросоюзе, то Россия – главный стратегический партнер – поставила «неуд» за несоюзнические действия. В итоге – все-таки ЕАЭС, плюсы от вхождения в который если и ощутили в Армении, то пока лишь единицы, а когда евразийские блага дойдут до всех – вопрос открытый. Понимая это, Ереван возобновил переговоры с ЕС, надо полагать, с согласия Москвы. Новость от правительства о прогрессе в этом направлении утонула в информационном потоке о противостоянии в Ереване. Равно как и другая – о договоре между Арменией и Азербайджаном по увеличению количества наблюдателей ОБСЕ на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе.
Однако есть подозрение, что общество более не удовлетворится «отчетными» сообщениями властей. Вызрел социальный заказ на четкий план антикризисных действий и их прозрачность – всеохватывающая «дорожная карта». Урегулирование в Карабахе? Прекрасно. Как? Сдаются районы из буферного пояса – за что именно? Экономика будет расти, социальное положение улучшаться? Отлично. Когда будет начат мешающий развитию демонтаж повсеместных искусственных монополий? И т.д. и т.п. На эти вопросы предстоит не просто отвечать. Похоже, пора их решать.
Василий Матвеев 
