Виталий Третьяков МИНОВАЛ год с небольшим с того дня, как Владимир Путин занял главный кабинет Московского Кремля.
И если сначала это было результатом единоличного решения первого президента России Бориса Ельцина, то затем, голосованием 26 марта, этот выбор поддержали и сами избиратели страны, тот самый народ, который, согласно Конституции, является единственным источником власти в нашей стране.
А ведь казалось бы, этого не могло произойти. Непопулярность практически всех действий и решений центральной власти еще в середине 1999 года была столь велика, что результат на выборах того, кого сама эта власть предлагала, должен был если не стремиться к нулю, то уж во всяком случае не быть победным.
Прямолинейное мышление диктовало именно такой прогноз развития событий. Однако этого не случилось. Почему?
Часто говорят об административном ресурсе, о "партии власти", об усталости от Ельцина, о второй чеченской войне, по мнению многих, катапультировавшей Путина в президентское кресло. Естественно, говорят и о тоске общества (некоторые уточнят - народа) по порядку и сильной руке.
Словом, все причины выбора сводят к "негативу", к тому, что нужно скрывать, чего принято стесняться, либо к непросвещенности основной "массы избирателей", которые предпочли авторитаризм свободе, а застой - реформам. Здесь я ни с кем не буду спорить, но не потому, что нет ответов на все эти вопросы, а потому, что тема моей сегодняшней статьи несколько иная. Хотя, раскрыв эту тему в тех аспектах, которые мне представляются сейчас наиболее существенными и даже злободневными, косвенно я отвечу и на вопросы, звучащие иногда как упреки или даже обвинения, бросаемые нынешней российской власти.
Однако сделаю это не ради защиты власти. И даже не ради объяснения логики ее действий. Цель моя - существенно, я бы даже сказал - фундаментально, иная.
* * *
Существует ли проблема конфликта интересов по линии власть-народ? Да, конечно.
Существует ли проблема конфликта интересов по линии, в русской транскрипции, власть-интеллигенция? Отрицать это - значит отрицать всю русскую историю, по крайней мере XIX-XX веков.
А существует ли конфликт интересов в паре народ-интеллигенция? Здесь уже ответ не столь категорично однозначен. Но даже если придерживаться, в общем-то, классового подхода, суть которого в определении интеллигенции как мыслящей, или передовой (не ретроградски же мыслящей, то есть все равно получается - передовой), части общества, то конфликт непременно вырисовывается. Хотя бы как конфликт нового и старого, что многие считают конфликтом хорошего с плохим.
Таким образом, как ни крути, имеем мы в нашей сегодняшней России треугольник конфликтов: власть-народ (избиратели)-интеллигенция. Но треугольник не равносторонний, а по крайней мере равнобедренный.
Власть нравится народу. Народ нравится власти. Так утверждает Путин (по свидетельству Сергея Доренко), да и сам президент (например, во фразе: "Возможно, мы с народом ошиблись").
А интеллигенции не нравится ни Путин, ни народ (по крайней мере тем, что он Путина поддерживает).
Конечно, Путин (и народ) не нравятся не всей интеллигенции, а лишь ее передовой части (то есть передовой части передовой же части общества, то есть передовой во второй степени).
И, естественно, Путину не нравится не вся интеллигенция, а только "передовая часть во второй степени".
Но я огрубляю условия нашей задачи (то бишь конфликта) - для лексического удобства. Поэтому всюду, где ниже я буду употреблять термин "интеллигенция", его надо понимать именно в значении И2, а для простоты -интеллигенция-2.
Замечу, однако, что именно интеллигенция-2 считает себя собственно интеллигенцией и мыслящими людьми. А тех, кто не И-2, кем-то или чем-то иным.
Также замечу, что среди И-2 есть еще И-3. Это те из И-2, кто говорят от имени всей И-2, и говорят в основном по телевидению.
Еще замечу, что описанный мною треугольник конфликтов вполне доказал свою реальность в дискуссии вокруг нового (старого) гимна России, к чему я еще вернусь.
Наконец, последнее предварительное замечание.
Хотя данная статья задумывалась мною давно, окончательным побудительным мотивом к ее написанию стала неожиданно бурная реакция (по крайней мере в Интернете) на мой текст из предновогоднего номера "НГ", текст, озаглавленный "Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?" В почти что двухстах только интернет-откликах на него я получил как благодарности (восторженные и осторожные - "цинично, но правда"), так и отповеди (насмешливые, например, несколько банальное "Васисуалий Лоханкин", и разящие в самое сердце - "подлец").
А ведь в статье "про милых" речь как раз и шла о самом что ни на есть интеллигентском вопросе: о морали и политике (кстати, в последний абзац той статьи вкралась забавная опечатка: вместо "проповедь имморализма" напечатано "проповедь империализма" - а ведь это далеко не всегда синонимы).
Словом, тема "мораль и политика", читай "интеллигенция и власть", сегодня - это блокбастер (так или примерно так наши И-3 и выражаются). То есть И-3 и даже И-2, а может, и вообще И-1 эту тему "хавают" (как опять же выражается наша И-3, беря все лучшее и из русского, и из английского, то есть Шекспирова, языков).
Смачная тема, сказал бы я.
* * *
В начале статьи я не случайно вспомнил о выборах и о предвыборных и поствыборных упреках в адрес центральной власти.
Если раньше, год назад, эти упреки, а особенно их алогичность и порой неполную искренность можно было отнести на счет естественных пропагандистских приемов, используемых во всякой предвыборной борьбе, то сегодня они, как мне кажется, свидетельствуют о куда более серьезных вещах - о непонимании частью интеллигенции реальных проблем, стоящих перед Россией, а следовательно, и ее народом и избранной им властью, отсюда - и непонимание мотивов и содержания конкретных действий власти, неверная, а то и предвзятая их трактовка.
Но это еще не все. Может быть, еще более серьезная проблема мне видится в другом. Интеллигенция, точнее та ее часть, которая, будучи фаворитами СМИ, говорит от имени всей интеллигенции, а то и от имени всего общества, не имея, правда, при этом должным образом оформленных верительных грамот, не понимает и не хочет понимать того, что ждет общество от самой интеллигенции. Ждет именно сегодня, когда необходимо, наконец, переломить большинство негативных тенденций в развитии страны.
Для чего нужно действовать, работать, дело делать, а не только бесконечно обсуждать, чем плох был режим коммунистов, чем - режим Ельцина, чем теперь плох режим Путина.
* * *
Моя статья не претендует на всеохватность. Тем более что вопрос о русской интеллигенции - один из главных "проклятых вопросов" России последних двух веков. Конечно же, обо всем я сказать не смогу.
Есть и другая опасность - и я ее вижу. Как это кто-либо осмеливается судить и оценивать интеллигенцию, да еще в ее святом негодовании поступками власти?! Не стану напоминать, что наша интеллигенция очень даже умеет, когда ей выгодно, с властью сосуществовать и власть обслуживать. Допустим, этого не было - особенно у тех, кто сегодня выводит свое "диссидентство" даже не от академика Сахарова, а едва ли не от Марфы Посадницы и декабристов. Но почему же не судить?
Разве лишь потому, что к голосу интеллигенции надо только прислушиваться, ему надо внимать, в лучшем случае - ему надо верить. Но спорить, не соглашаться, а тем более игнорировать ее, интеллигенции, слова недопустимо.
Кто завел такой порядок на Руси, не знаю. Сдается мне, что сама русская интеллигенция. Но в этом случае порядок - в отличие от многих случаев, когда как раз порядка-то нам и не хватает, - действует неукоснительно. У меня даже сложилось впечатление, что последние два-три века власть в России постоянно пребывает в страхе перед "судом интеллигенции" и оттого и не делает многое из того, что надо бы и что та же самая интеллигенция от нее требует.
Только давайте не путать "голос общественности", "голос общества" с "голосом интеллигенции". К голосу и суду общества российская власть как раз традиционно мало прислушивается, зато перед "голосом интеллигенции" трепещет.
А ведь он часто не является даже и просто голосом всей интеллигенции, а лишь малой, я бы сказал - телевизионной, ее части. Вообще в последнее время кажется, что интеллигент это тот, кого показывают, дав соответствующие титры, телеканалы. Если ты не на экране, то вроде бы и не интеллигент, а так - в лучшем случае "россиянин".
Статью свою я назвал намеренно неправильно "Власть, общество и интеллигенция..." Интеллигенция как социальная группа - всего лишь часть общества, но с большой охотой себя из него выделяющая. Выделяла до Октября 17-го года, но еще активнее стала выделять - после него, в советские времена. В Советском Союзе интеллигенция была канонизирована, обожествлялась ничуть не меньше Ленина. И, кажется, сама поверила в свое божественное происхождение.
И я бы поверил, особенно сейчас, когда власть больше чем когда-либо нуждается в советах умных, знающих не только истину, но и исключительно моральные пути ее достижения людей. Да советы эти - прямо противоположные. К кому прислушаться?
Одни интеллигентные люди советуют, например, реструктуризировать РАО "ЕЭС России" "по Чубайсу". Другие, не менее интеллигентные, утверждают, что "по Чубайсу" не только не нужно, но и категорически нельзя. Как быть, чтобы и самому остаться интеллигентным, и дело правильно сделать?
По-моему, надо сделать так, как советуют настоящие специалисты в этой сфере, и уж интеллигенты ли они при этом или нет - дело второстепенное. Так же как и то, правые они или левые, демократы или ортодоксы-коммунисты.
Интеллигентность - это не профессия. Если даже включает в себя (а ведь включает, если судить по нашим дискуссиям) такое качество, как искусство давать советы всем и по любому поводу.
Пример с РАО "ЕЭС России" неудачен? Согласен, что не во всем удачен, но в главном - удачен. В ответе на вопрос: к кому прислушиваться?
Возьму более удачную тему. Настолько удачную, что мало кто из - позволю себе прямоту, необходимую в откровенном разговоре, - патентованных и просто телевизионно знаменитых интеллигентов по этой теме не высказался.
Тему гимна России.
Не буду говорить о моем, в частности, предпочтении музыки Александрова. Поговорим немного об аргументах тех, кто был против этого решения.
Почти всегда первым звучал аргумент - я под эту музыку не встану. Казалось бы, аргумент свободного человека. Только что делать со свободой тех, кто именно под эту музыку и хочет вставать с места?
Следующий аргумент: у меня этот гимн ассоциируется со сталинизмом. А что делать с теми десятками миллионов стариков, в сознании которых этот гимн ассоциируется с регулярно выплачиваемой пенсией, на которую можно нормально жить? Нормально в том смысле, что не голодать и не собирать старье по помойкам.
Гимн, конечно, выше колбасы. Особенно когда колбаса есть в твоем холодильнике. Как и сам холодильник.
Конечно, эти миллионы стариков-пенсионеров не интеллигенты, не "мыслящая часть" общества, может быть, даже сталинисты. Но коль скоро мы, интеллигенты, демократы, мыслящие антисталинисты своими реформами им пока даже того, что у них было "при коммунистах", не обеспечили, может быть, дадим им хотя бы гимн? Будучи интеллигентными гуманистами.
Следующий аргумент - опросы показывают, что за музыку Александрова большинство, но не абсолютное, а относительное. Но за "Патриотическую песню" Глинки вообще меньшинство; следовательно, "против нее" (по логике тех, кто этим аргументом пользуется) большинство не только абсолютное, но даже подавляющее.
Или нужно было вынести вопрос о гимне на референдум и у кого-то есть сомнения в том, каков бы был результат? Ведь пенсионеры-то голосовать придут, а молодежь - вряд ли.
Еще один аргумент: демократия - это не только когда решение выносится голосами большинства, но и учет мнения меньшинства. Правильно. Только как в этом случае его учесть? Три куплета спеть под Александрова, а один под Глинку?
Возмущение не обязано быть технологичным, а вот совет, тем более от мыслящего человека - должен быть технологичен непременно.
Дискуссия о гимне, проведенная силами интеллигенции на страницах газет и с экранов телевизоров, в некоторых своих аспектах поразила меня именно тем, в чем некоторые интеллигенты обвиняют власть. Своей недемократичностью, нетерпимостью к чужому мнению и далеко не интеллигентными приемами полемики. Например, один противник гимна Александрова сказал буквально следующее: единственное, что хорошего сделала Россия в XX веке (имеется в виду советский период), - это победа над фашизмом.
Вы слышите - единственное хорошее!
Если бы в споре со своими учеными коллегами этот господин сказал такое, его подняли бы на смех как просто необразованного человека. А перед многомиллионной аудиторией - сойдет!
Возможно, этот господин выразился столь неграмотно и непристойно в пылу полемики. Но, кажется, и в пылу полемики интеллигент должен оставаться интеллигентом. И хотя бы не врать.
* * *
Наша интеллигенция вообще не чурается непотребных слов - теперь уже и в широкой аудитории. В связи с этим хотел бы заметить вот что: к месту сказанные, даже публично, эти слова бывают очень даже полезны.
Когда вы в темном дворе встречаетесь с хулиганом (даже прежним, советским, не говоря уже о нынешних отмороженных), вести с ним интеллигентный разговор будет вам крайне затруднительно, если не вообще бесперспективно. А вот парой-тройкой крепких выражений делу своего спасения, может быть, и поспособствуете.
Больше года назад, когда Владимира Путина в десятый или двадцатый раз журналисты спросили, не слишком ли он неинтеллигентно ведет себя с террористами, Путин сказал: "Если в туалете террористов застанем, то и в сортире будем мочить!"
Неинтеллигентно? Согласен. Только, кажется, после этих слов дело-то и пошло. А до того все еще некоторые, включая самих террористов, считали, что Россия по-прежнему будет подставлять вторую щеку после того, как ей ударили по первой, а найдя террориста, сначала сдаст его в руки правозащитников и лишь потом, если они разрешат, возможно, осмелится отдать под суд.
В последнее время опять громко зазвучали требования отдельных телевизионных интеллигентов (сколько, кстати, их у нас - сотня наберется?) к России и ее властям: покаяться за содеянное.
Грехов в нашей прежней и нынешней жизни было много. И преступлений хватало. Так что покаяться есть за что. Не этим ли, впрочем, занимаемся мы, как минимум, с появления на наших экранах фильма "Покаяние"?
Каемся перед Западом. Перед Востоком. Перед Югом. Перед Севером (Крайним). Перед народами Западной и Восточной Европы, Центральной Азии и Азии вообще, Дальнего Востока, Африки. Перед странами Балтии, СНГ, перед репрессированными народами и не репрессированными. Перед всеми.
Иногда - если почитать наши газеты, до сих пор практически каждый день выходящие с покаянными статьями, - в вине мы перед всем миром.
Точка зрения, прямо говоря, несколько странная, но по-своему заслуживающая не уважения, конечно (кто же будет уважать того, кто буквально во всем и перед всеми виноват), но снисхождения. И ведь заметим, что власть кремлевская никому ни в чем ни раскаиваться, ни каяться не запрещала. Процесс идет своим естественным путем.
Что же до требования к нынешнему президенту России покаяться в грехах тех, кто до него занимал пост главы государства, и извиниться перед всеми, кого обидело российское государство, то я бы предпочел, чтобы он сначала сделал что-либо существенное на этом посту, а уж затем, когда будет лично ему чем гордиться, подумал и о публичном покаянии. А то как-то неинтеллигентно будет, едва войдя в Кремль, не наладив еще по-настоящему дела в стране, извиняться за предшественников, каждый из которых что-нибудь да сделал не только для своей страны, но и для многих других.
Представим себе такую ситуацию. Взрослый сын, получив из рук отошедшего от дел отца полуразрушенный дом, вместо того, чтобы заняться его срочным ремонтом, а еще лучше - капитальной перестройкой, выйдет на площадь и станет всем рассказывать: дед у меня был кровопийцей, дядя - пьяницей, бабка - гулящая, прадеды - убийцы да и вся семья наша - вертеп преступлений и разврата. Если даже это правда, что еще надо доказать, то и в этом случае не выкинет ли в общем-то нормальная, хоть и не очень благополучная семья нового своего главу из дома?
Сначала сделай лучше других - потом и суди, и кайся за них. А пока не сделал - работай.
* * *
Я уже сказал, что власти вроде бы полезно прислушиваться к советам интеллигенции. Да и прислушивается по мере сил. Как и все, чиновники, включая высших, одних газет за последние десять лет прочитали тонны. Газет тонны, а наиболее активных в них авторов из интеллигенции - сотня-две. Всех уже по фамилиям и именам знаем.
И вот, прислушиваясь к голосу "мыслящей части общества", что могли понять чиновники? Что в 1991 году Борис Ельцин - надежда демократии, а в 1992-м - ее губитель, в сентябре-октябре 1993-го - опять отец, в 1994-1995-м - опять губитель, в 1996-м - спаситель, в 1998-м и особенно 1999-м - вновь губитель. А теперь, оказывается, "путинский режим" не то что хуже "ельцинского", а и вообще - то ли диктатура, то ли деспотия.
А может, нужно просто год-другой подождать, новый взгляд на "путинский режим" и появится? Тем более что пишут эти статьи примерно одни и те же люди, а писать им, несмотря на "деспотию" и "диктатуру", никто не запрещает. Просто пишут, что думают. В каждый конкретный момент.
Есть ли у нашей мыслящей части общества один ответ хоть на один вопрос? Не два, не три, не четыре, да еще меняющихся, как минимум, раз в год-полтора, а один?
Ведь решения-то нельзя принимать в пяти вариантах и на полтора года.
Нужно выбирать одно. И надолго.
В конце 1999-го - начале 2000 года такое решение российское общество приняло. То, что имя этого решения Путин - историческая случайность. Но то, что этот Путин или кто-то другой, кто бы на его месте оказался, должен делать, - это закономерность. Даже ошибок ему суждено сделать мало, ибо все, что могли сделать ошибочного, мы в предшествующие 15 лет сделали. Наряду, естественно, со многим хорошим. Но не настолько хорошим, чтобы еще 15 лет вести дискуссии о тонкостях сочетания рынка и демократии с национальными особенностями России.
На сегодняшний день наши национальные особенности следующие: 1) рынок есть, а материального процветания у большинства граждан общества нет; 2) демократия есть, а порядка в стране нет; 3) всеми советами, данными "мыслящими людьми" и с Запада, и внутри страны, воспользовались, а толку мало.
Может быть, мы просто мало работали и много делили и говорили все это время?
* * *
И так перейдя уже пределы допустимого по отношению к нашей интеллигенции, не могу не назвать того, в чем она остается последовательной. Всего лишь в трех вещах.
Во-первых, в постоянных требованиях денег у власти.
Во-вторых, в постоянном недовольстве народом (при царе, при большевиках, при демократах тоже).
В-третьих, в преклонении перед богатством, роскошью, большими деньгами.
В совокупности это приводит к тому, что, когда интеллигенция обеспечена сама, о нищете народа она не вспоминает, но когда ее достаток падает ниже желаемого уровня, она тут же начинает жалеть народ.
Над "глупым народом", поверившим в "МММ", интеллигенция публично подсмеивалась, а вот когда разорилась "Чара" с деньгами "мыслящих людей", мы и услышали вопль "русской интеллигенции" о мерзавцах-строителях финансовых пирамид.
* * *
Свобода слова, которую никто ни у кого отбирать не намерен (да это и невозможно в век Интернета, этой глобальной кухни советского интеллигента 70-80-х), сыграла с нашей интеллигенцией злую шутку. Даже не одну, а целых четыре, если учесть, что помножена эта свобода слова оказалась на всеохватывающее влияние современных СМИ.
Во-первых, свобода фактически, а не только юридически сняла всю цензуру, даже цензуру профессионализма, благоразумия и морали, со всего того, что содержится в головах всех, кто хочет что-либо сказать. Наверное, никогда мы не слышали столько умных слов, равно как и столько глупых, но затверженных в качестве "умных" авторитетом свободы слова и публичности.
Во-вторых, многократно размножившиеся, во все проникающие и всюду достигающие свободные СМИ приучили интеллигенцию к тому, что раскрытие пороков общества и особенно пороков власти перед многомиллионной аудиторией (фактически - сразу перед всем обществом) есть самый эффективный способ их искоренения. Если бы русские разночинцы в XIX веке могли выступать по телевизору, то они ни за что не пошли бы в народ.
В-третьих, произошло, я бы сказал, "классовое" разделение интеллигенции на "настоящую" - ту, что выступает с экранов телевизоров, и "ненастоящую" - ту, что такой возможности не имеет. Вторая оказалась брошена в общее горнило реформ - нищенствует вместе с остальным народом. Первая - через СМИ и дикий рынок фактически слилась с властью, став одним из отрядов бюрократии. Она продолжает говорить от имени народа, зная его давно уже только по репортажам тех самых СМИ, со страниц и экранов которых выступает.
Наконец, четвертая злая шутка, которую сыграла современная свобода слова с нашей интеллигенцией, это девальвация авторитета интеллигенции, если не ее самой как значимой социальной группы. СМИ вольно или невольно раскрывают пороки не только власти, но и самой интеллигенции. Трудно ведь поверить в искренность обличения того или иного решения власти человеком, которого миллионы телезрителей почти каждый день видят в телепрограммах сидящим рядом с властью, пьющим вместе с властью, отдыхающим вместе с властью, словом, как принять говорить сейчас, - тусующимся вместе с властью.
Трудно поверить в искренность слов о преимуществе демократии человека, который в неполитической передаче рассуждает о том, что если главный режиссер в театре не диктатор, то хорошего театра не будет.
Трудно поверить в искренность человека, вчера игравшего роль Ленина, а сегодня Ленина обличающего.
Наконец, трудно, когда все это слышишь, читаешь и видишь, поверить, что свободы слова нет, особенно когда это утверждают те, кто все это говорит, пишет и показывает.
И интеллигенция, по-моему, попалась во все эти капканы, но их не замечает - или пытается не заметить. В Советском Союзе была официальная религия - марксизм-ленинизм, а для неверующих в него неофициальная - то, о чем говорила интеллигенция, всегда что-то добавлявшая к марксизму-ленинизму и что-то отнимавшая от него. А сейчас нет официальной идеологии (религии) вообще, реальная религия возрождается для всех, кто этого желает, свободные СМИ демонстрируют все возможные квази (включая самое отпетое мракобесие и самые пошлые банальности и непристойности) и просто идеологии. Соответственно и интеллигенция, как самая идеологизированная часть общества, раздробилась (подобно Союзу писателей), потеряла свою пусть противоречивую, но монолитность. Там, где есть многопартийность, - нет интеллигенции. Там есть только оппозиция.
Но оппозиция - это не интеллектуальная и тем более не моральная категория.
К оппозиции прислушиваются, но всегда помнят, что ее главная цель - взять власть.
Но если есть оппозиция, есть и те, кто власть поддерживает. Следовательно, если есть интеллигенция оппозиционная, есть интеллигенция и в рядах партии власти, то есть та интеллигенция, которая разрабатывает идеологию и этику того политического направления, которое избрала данная власть.
* * *
А каково же направление данной политической власти, появившейся в ответ на вызовы, брошенные народу России на рубеже 1999-2000 годов?
Это направление очевидно. И не только из путинских деклараций, но уже и из многих дел.
Государство либо есть, либо его нет. Все, что в промежутке, - это распад государства. Следовательно, государство должно быть восстановлено.
Если интеллигенция мыслит себя как альтернатива государственности, то это либо заблуждение (может ли существовать русская интеллигенция без государства Россия?), либо просто иной взгляд на форму государства, то есть оппозиция.
Население страны должно быть обеспеченным. Выбор экономической модели процветания в принципе уже сделан - рыночная экономика. Конкретная форма рынка - предмет дискуссий специалистов, помноженный на оформление законодательным путем, прописанным в Конституции.
Воздействовать на эти решения, если ты не находишься в правительстве или Думе, можно путем забастовок или выступлений в СМИ. И тот, и другой путь не запрещен. Но и то и другое - это конкретная политическая деятельность, которая может корректировать поведение власти либо массовостью, либо аргументами - но отнюдь не голым пафосом и накалом телевыступлений. Никто не обязан говорить то, что нужно власти, имеющей мандат от народа, но никто не обязан действовать так, как говорит кто-то, властью не облеченный.
История страны не священное писание, но и не набор газетных вырезок последней недели (или даже последнего десятилетия). Тем более что всякий историк- видимо, интеллигент, но не всякий интеллигент - историк.
Ничего Путин, как я его понимаю, не хочет нового - лишь то, что является константами во всякой стабильной стране, во всяком процветающем государстве, во всякой уважающей себя нации.
Инакомыслия - сколько угодно. Но в границах закона, оформляющего демократическим путем национальные интересы страны и общества.
Наконец, профессиональные вопросы решают профессионалы, политический окрас которых разумной власти не столь уж и важен. Сто звезд Голливуда никогда не оказывали никакого влияния на деятельность правительства США и не претендовали на какое-либо политическое влияние. А сто народных артистов в России до сих пор остаются политической силой. Может быть, поэтому американское кино заполонило наши экраны, а наше американские - нет.
Политика в России тоже, наконец, стала профессией. Миссия этой профессии - управлять жизнью страны, если даже в ней есть "мыслящие люди", которым подобает брать на себя лишь роль экспертов, но только там, где они экспертами являются. А во всем остальном - это просто граждане, чаще других показываемые по телевидению. Кто в этой схеме является "лучшими людьми", а кто нет - каждый волен судить сам. Но если это действительно лучшие люди, они, на мой взгляд, должны бы лучше других делать свое дело, видя границу того, где кончается их профессионализм и начинается их дилетантство, столь дорого стоящее обществу.
Революция, которая совершилась в нашей стране в 1991 году, была, видимо, как раз революцией дилетантов. Хотя и очень "интеллигентных". Не исключаю, что последнее лишь усилило их нежелание признать свой дилетантизм.
* * *
Когда говоришь об интеллигенции, всегда рискуешь быть неправильно понятым именно ею.
Тот, кто воспримет эти заметки как свидетельство нелюбви к интеллигенции или третирование ее, может, конечно, оставаться при своем мнении, но цель моя все-таки другая. Не ругать (или хвалить интеллигенцию), а показать, что в современном обществе не только она имеет право говорить от имени общества. И самому обществу есть что сказать.
Ведь что такое, если называть вещи своими именами, наша интеллигенция? Точнее, кем она претендует быть?
1) Быть умнее других (народа и власти).
2) Быть честнее других (народа и власти).
3) Быть моральнее других (народа и власти).
4) Быть воспитанней других (народа и власти).
То есть интеллигенция - это не власть и не народ. Наверное, все это так и было в XIX и отчасти в XX веке. По той причине, что гражданского общества в России не было, но нужда в нем чувствовалась. И слова, а также поведение интеллигентной части общества восполняли этот вакуум. На уровне слов и поведения, гораздо реже - на уровне дел.
А когда, в результате, кстати, реформ последних 15 лет, гражданское общество стало появляться, когда инакомыслие из подвига превратилось в норму, разномыслие вообще вошло в привычку, специальные знания стали важнее и прибыльней, чем знания всего обо всем, когда целовать ручку даме или подавать ей пальто научились и чиновники, и банкиры, и даже бандиты, интеллигенции осталось говорить только от своего собственного имени. Но это слишком "примитивно", "не универсально", непривычно. Особенно когда за спиной два века монополии на образование, воспитание и фронду.
Но монополия, точнее, биполярный мир двух русских супердержав - власти и интеллигенции, рухнула. Заговорило все общество. Лезть в общий разговор с мыслями, отражающими лишь твои собственные интересы, интеллигенции как-то непривычно (да и стесняется она сказать, что есть у нее личные интересы). А вот продолжать вещать от имени всего общества - это дело и приличное, и привычное.
Больше всего призывавшая к демократии и конкуренции интеллигенция больше других оказалась к ним реально нетерпима.
Интеллигенция за свободные выборы. Но если избиратель проголосовал "не так", то плох оказывается избиратель. Интеллигенция за независимый суд. Но если суд вынес не такое, какое она хотела решение, то суд плох, подкуплен и коррумпирован. Если другая газета не пишет то же, что твоя, то эта газета ангажирована.
Что собственного нового открыла нам наша интеллигенция в последние годы? То, что живем мы хуже, чем на Западе, потому что работаем хуже, чем на Западе, и работаем хуже, чем на Западе, потому что живем хуже, чем там.
Так-то оно так. Но только разве из этого умозаключения можно вывести что-то большее, чем столь же банальное: народ плох, власть дурна и воровата, стране мешают дураки и плохие дороги? Когда-то это воспринималось как откровение, но от мыслящей части общества сегодня хотелось бы чего-то более свежего, более конкретного, более инструментального.
В гражданском обществе интеллигенция, проделавшая огромную очистительную работу в нашей истории, исчезает, точнее - уходит в небольшую отведенную ей нишу. Из института, хотя бы морально стоявшего и над властью, и над народом, то есть над всем обществом, она становится лишь частью этого общества (частично - частью власти, частично - частью народа). Это - роль не исключительная, но вполне достойная, ничем не хуже, чем роли, отведенные другим. Правда, и не лучше. Но на то и демократия.
Свобода - неприятная вещь. Она нивелирует исключительность, во всяком случае - исключительность классовую, сословную.
Интеллигенция родилась в России как аристократия духа. Такой она оставалась и в советской России, где аристократии крови и собственности были ликвидированы, но зато остались более и менее свободные сословия (классы), то есть и место для аристократии духа.
А теперь - свобода и демократия для всех. Для аристократии, для "лучших людей" то есть, места не осталось.
Спасибо русской интеллигенции! Она сделала свое благородное дело - доказала власти, что все люди равны и свободны от рождения. Этими "всеми" должны теперь стать и "лучшие люди". Не Россия для интеллигенции, а интеллигенция для России. Не общество для интеллигенции, а интеллигенция для общества и в содружестве-конкуренции со всеми остальными его социальными группами. Простой, хоть и печальный для некоторых вывод.
* * *
Не обойтись без заключения.
Вполне сознательно иду на обвинения в "путинизме". Ведь даже при малейшем желании прочесть данную статью как "Гимн власти" или "Гимн Путину", это легко сделать. Исполать вам, как любил выражаться Феликс Феодосьевич Кузнецов во времена оны...
Пишешь статью "Диагноз: управляемая демократия". Тебе говорят - это ты не диагноз ставишь, а яд прописываешь. Бесполезно спорить.
Все же напомню, что еще в декабре 1999 года, в статье "Сталин - наше все" я написал, что отчетливо вижу черты Сталина в Путине, Березовском и Чубайсе. Правда, какие конкретно черты, не уточнял.
Да и о самом Путине писал я уже много - и еще напишу. Он далеко не ангел. Особенно по отношению к тому, что ему активно (порой немотивированно с точки зрения других) не нравится.
Но не о Путине сегодня речь.
Правильно сказано, что в России две напасти: внизу власть тьмы (сегодня, кстати, больше, чем в последние годы советской власти), вверху - тьма власти. Но есть и третья напасть - власть интеллигенции и над низом, и над верхом. Власть, еще более безответственная по отношению и к верху, и к низу, и к самой себе. Власть публичного слова, по-прежнему выдаваемого за откровение, но давно уже ставшего банальностью.
Если не так, ответьте: что нового открыла русская интеллигенция миру или хотя бы только России в последние 15 лет XX века?
Ни-че-го. Я напоминаю, что речь идет об И-2.
P.S. А между прочим, интеллигенция в настоящем смысле слова (не выродившаяся в богему) в России еще осталась. И историческую миссию свою она еще отрабатывает: мыслить больше и критичней, чем власть; быть либеральней, чем власть; быть справедливей, чем власть; больше думать об обществе, чем власть. Это парадокс? Нет. Просто власть во всем этом у нас еще не обогнала интеллигенцию. Хотя стремительно настигает.
Самое смешное, что один из синонимов слова "интеллигент" - "левый". Ведь интеллигенция всегда была и будет за социальную справедливость, то есть, извините, за народ. Правая интеллигенция - это как жареный лед. И вот здесь парадокс наблюдается. От имени интеллигенции у нас чаще всего говорят правые. Оттого и получается - чепуха. Или фальшиво. Или неискренне.
Дарья Гармоненко