Анастасия Башкатова
В стране после налоговых новаций самозанятых фиксируется все больше. Фото РИА Новости
В странах с формирующимся рынком и развивающейся экономикой рынок труда сильно смещен в сторону самозанятости, доля которой там в три раза больше, чем в странах с развитой экономикой, сообщил Всемирный банк (ВБ). Самозанятость часто сопряжена с неформальной занятостью. И этот минус сильно перевешивает плюсы гибких трудовых отношений. Российские эксперты тоже указали на запутанность ситуации: один и тот же работник может сочетать разные варианты занятости, ориентируясь на личный выбор или решение работодателя.
Специалисты ВБ описали в новом исследовании под названием «Смягчение последствий рецессий. Асимметрия на рынке труда и роль самозанятости» одно из ключевых структурных различий развивающихся и развитых экономик.
«В странах с формирующимся рынком и развивающейся экономикой самозанятость составляет большую долю рабочих мест. И эта особенность, как правило, обратно пропорциональна уровню экономического развития», – сообщили эксперты ВБ. Так, по их расчетам, доля самозанятости в общей занятости в странах с развивающейся экономикой почти в три раза больше, чем в странах с развитой экономикой.
«Этот факт отражает структурные различия на рынках труда, поскольку самозанятость часто связана с неформальной занятостью», – сообщил также Всемирный банк. И такие гибкие трудовые отношения одновременно становятся как преимуществом, так и проблемой для указанных экономик.
Самозанятость служит буфером во время рецессий: там, где чаще встречается этот формат, безработица во время кризисов растет намного меньше, чем в развитых странах. Но если самозанятость тесно сопряжена с неформальным сектором экономики, то это уже негативный фактор. Большой неформальный сектор означает низкую производительность труда, низкое качество рабочих мест, отсутствие социальных гарантий и возможности защищать права, медленное накопление человеческого капитала, пояснил ВБ.
Опрошенные «НГ» эксперты, говоря о ситуации именно в российской экономике, настаивают: и по определению, и по тому смыслу, который вкладывался властями РФ в налоговые преобразования, ставить знак равенства между самозанятостью и неформальной занятостью категорически нельзя в том случае, если мы понимаем под неформальной занятостью именно «тень», неофициальные, «серые» заработки.
Здесь стоит сделать оговорку о терминологической запутанности. Само понятие неформальной занятости довольно широкое: это может быть как «теневая» работа, так и дополнительная работа, выполняемая без трудового договора, но официально. При широкой интерпретации под неформально занятым может пониматься и самозанятый, и индивидуальный предприниматель, и платформенный занятый, и в том числе тот, кто трудится без уплаты налогов. При узкой интерпретации это именно тот, кто остался в «тени».
«Правительство ввело режим самозанятости с 2019 года с целью вывести экономическую деятельность граждан из сферы неформальной занятости. Главные преимущества – низкая ставка налога (4–6%), автоматическое начисление налога, отсутствие необходимости платить страховые взносы, предоставлять отчетность и т.д. При самозанятости человек платит налог с дохода и не нарушает закон, – напомнила руководитель отдела компании «Финам» Ольга Беленькая. – А при неформальной занятости нет уплаты налога и есть риск привлечения к ответственности за незаконную предпринимательскую деятельность».
Однако если углубиться в этот вопрос, то выяснится, что все намного сложнее. Первым же пунктом эксперты упомянули различия в методиках подсчета и в оценках самой численности самозанятых в России (хотя это уже вполне обычная ситуация во многих экономических сферах).
«Нельзя ставить знак равенства между численностью самозанятых, зарегистрированных в Федеральной налоговой службе (ФНС) плательщиками налога на профессиональный доход, и численностью самозанятых, оцененных по методике Росстата. Плательщиков налога на профдоход больше, хотя не совсем понятно, какова их эффективность», – сообщила «НГ» доцент базовой кафедры «Управление человеческими ресурсами» Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Фарида Мирзабалаева. ФНС ранее отчиталась, что по итогам 2024 года в России зарегистрировались более 12 млн самозанятых. «По данным же Росстата, численность самозанятых работников, не использующих наемный труд, в 2024 году составила 4,155 млн человек», – сообщила Мирзабалаева.
Еще один плюс самозанятости в том, что ее можно совмещать с работой по найму (трудовому договору). С тем только важнейшим уточнением, что самозанятый не может оказывать услуги своему работодателю, если их трудовые отношения оформлены по Трудовому кодексу. Это сделано для того, чтобы работодатели не заставляли сотрудников получать статус самозанятых с целью ухода компании от уплаты налогов.
Несмотря на такое ограничение, не только эксперты, но и представители профильных правительственных ведомств ранее уже рассказывали о случаях, когда все равно через самозанятость реализовались «определенные истории, по сути, с наемным трудом» (об этом сообщало, например, со ссылкой на Минэкономразвития РБК).
«Нередки случаи, когда работодатели через режим самозанятости оптимизируют свои налоги и снимают с себя нагрузку по страховым взносам», – сообщила «НГ» Беленькая. Но она тут же уточнила, что «это стало пресекаться законодательно, и, по мнению представителей ФНС, массового перетока работников из найма в самозанятые нет». По словам начальника управления оперативного контроля ФНС Владимира Мальцева, сейчас проблема подмены трудовых отношений самозанятостью «не является массовой» (цитата РБК).
Но даже если в вопросах самозанятых и работников по найму более или менее удалось расставить разграничительные флажки, другая проблема состоит в том, что самозанятость все равно может быть тесно связана с неформальной, а точнее, неофициальной занятостью. Судя по оценкам экспертов, одно не исключает другого: выход из тени может оказаться неполным, обеление доходов может быть частичным.
«Проблемы заключаются в неопределенности статуса, отсутствии системы социальной защиты, неоднородности и непрозрачности деятельности самозанятых», – считает Мирзабалаева. «Для одних самозанятость – это основная работа, для других – это работа по совместительству. Самозанятыми трудятся как высококвалифицированные специалисты, так и низкоквалифицированные. Самозанятые работают в формальном секторе, неформальном, совмещают работу в формальном и неформальном», – перечислила эксперт.
«Многолетние исследования демонстрируют, что самозанятые (как категория) в отличие от наемных работников значительно чаще включены в неформальные (неофициальные) отношения. Еще 5–10 лет назад каждый второй самозанятый трудился вне правового поля. После введения специального налогового режима для физических лиц ситуация несколько изменилась. Доля неофициально работающих самозанятых сократилась более чем в 2–3 раза», – сообщил «НГ» директор научно-исследовательского центра Института общественных наук Президентской академии Андрей Покида.
Получается, даже сейчас есть неофициальные самозанятые. Более того, вполне ожидаемо, что даже официальные самозанятые по разным причинам могут обелять вовсе не каждый свой заказ и не каждую оплату.
И кстати, это же относится и к наемным работникам. Как сообщил Покида, упомянутые в официальных отчетах более 12 млн легализованных самозанятых – это, «как правило, работники, у которых такой вид профессиональной занятости выступает основным». «А работники, совмещающие самозанятость с основной деятельностью в качестве наемного труда, не всегда стремятся получить статус официального самозанятого», – сказал эксперт.
По данным, которые он привел «НГ», доля официально подрабатывающих среди работников, имеющих дополнительную занятость, варьируется в диапазоне от 20 до 25%, остальные предпочитают работать без оформления. Регулярность подработок оказывает непосредственное влияние на оформление занятости: чем они реже, тем меньше работник стремится юридически их закрепить.
Но, несмотря на перекосы, эксперты считают сохранение самозанятости важной задачей. Например, говоря о влиянии на безработицу, гендиректор платформы GetWork Александр Родин обратил внимание на то, что бывают случаи, «когда люди одновременно получают пособие по безработице и работают неофициально, и это создает социальную проблему». «В то время как самозанятость обеспечивает легальный путь поиска работы и дохода», – пояснил он. Этот налоговый режим упрощает поиск заказчиков, делает и самих работников мобильнее. Полный же отказ от самозанятости сейчас опасен тем, что в этом случае, по мнению Мирзабалаевой, большинство вновь вернется в тень.
