Михаил Сергеев
Вернувшиеся к мирной жизни ветераны СВО могут изменить российскую экономику. Фото с сайта www.glavarb.ru
После завершения СВО Россию ждут большие финансовые проблемы, считают эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Минфин скорее всего вернется к жесткой бюджетной политике, которая приведет к десятилетию минимального экономического роста. Извне России грозит падение мировых нефтяных цен в случае исполнения предвыборных обещаний Дональда Трампа. А Центробанк усилит дестабилизацию внутреннего валютного рынка очередным подъемом кредитных ставок, прогнозируют независимые эксперты.
Впереди у РФ – «послевоенный» бум рождаемости, а также бум спроса на жилье и товары длительного пользования, считает руководитель ЦМАКП Дмитрий Белоусов.
Ситуацию в экономике могут изменить к лучшему и возвратившиеся ветераны СВО в силу своей пассионарности и более высоких накопленных заработков. К тому же к середине 2026 года скорее всего завершится выстраивание новой внешнеторговой инфраструктуры и кооперационных связей, которые повысят устойчивость РФ к антироссийским санкциям. И защитят нашу экономику от сбоев в цепочках внешнеторговых расчетов и цепочек поставок.
Среди главных рисков для российской экономики Белоусов называет возможный скачок предложения нефти на мировом рынке с соответствующим падением цены барреля.
Американская пресса уже сегодня сообщает о царящем нетерпении в нефтегазовых компаниях. Издания напоминают примечательную фразу Трампа «Бури, детка, бури», а также его убежденность в том, что у Америки запасов нефти больше, чем у Саудовской Аравии. Нефтяники США считают победу Трампа знаменательным событием и ждут от него оперативных действий в поддержку углеводородов.
Изменения на мировом рынке допускает и глава «Роснефти» Игорь Сечин. Он считает приемлемой для компании цену барреля нефти марки Urals на уровне 45–50 долл., передает ТАСС. Даже такие невысокие цены позволяют формировать бюджет производственной программы компании. Сечин также перечислил несколько рисков, которые могут влиять на мировой рынок нефти в 2025–2026 годах. Среди них – рост добычи в США с текущих 13,4 млн баррелей в сутки (б/с) на еще 400–600 тыс. баррелей из-за применения новой технологии нефтегазодобычи и обещания избранного президента США Дональда Трампа снизить корпоративные налоги до 15%, а также уменьшить процентные ставки.
По словам главы «Роснефти», мировой рынок может быть лишен около 1 млн б/с за счет ужесточения санкций против Ирана. Однако еще 1 млн б/с являются резервными у Саудовской Аравии. «Как они будут использованы – тоже серьезный фактор», – заметил Сечин. По его словам, скорее всего новая администрация для снижения стоимости топлива на американском рынке отменит все ограничения на добычу, снизит налоги, снимет административные барьеры и перенаправит инвестиции в реальный сектор от альтернативной энергетики.
В настоящее время власти Саудовской Аравии демонстрируют готовность удерживать мировые нефтяные цены выше 70 долл. за баррель за счет управления ограничениями на добычу среди стран – участниц соглашения ОПЕК+. Согласится ли Саудовская Аравия как главный регулятор мирового рынка нефти на цену барреля в 50 долл. – большой вопрос. Для многих американских добывающих компаний такая цена нефти находится на границе убыточности.
В случае снижения нефтяных цен до уровня в 50 долл. за баррель российскому валютному рынку стоит ждать очередных потрясений, считают в ЦМАКП. Снизят стабильность и риски введения дополнительных «сфокусированных санкций» против внешней торговли РФ.
«А поскольку при дестабилизации валютного рынка Банк России повышает свою ставку, то могут повыситься и финансовые риски. Хотя куда дальше-то?» – рассуждает Белоусов.
При этом напоминает о существовании накопленного россиянами «навес сбережений», который, выплеснувшись на потребительский рынок, может снова ускорить рост цен. Многие эксперты сомневаются, что российские власти смогут конвертировать «навес сбережений» в инвестиции, хотя это было бы самым разумным решением.
После успешного завершения СВО, по словам Белоусова, возникнет риск чрезмерной фискальной консолидации, под которой понимается сокращение расходов и наращивание бюджетных доходов. Именно такую политику проводили российские власти после кризиса 2008–2009 годов ради перечисления в иностранные банки и депозитарии российских налогов. Избыточные налоги стали одной из причин длительного периода низких темпов экономического роста России в 2010-е годы, который получил название «потерянного десятилетия». Среди российских чиновников может возобладать стремление «вернуть 2010-е», считают эксперты.
Послевоенный бум рождаемости может стать для России важным демографическим фактором, если только власти не удушат его избыточной долговой нагрузкой на граждан, рассуждает эксперт. Американский послевоенный бебибум продолжался почти 35 лет, но рождаемость не любит долговой нагрузки и груза выплаты процентов, предупреждает Дмитрий Белоусов.
Правда, российские власти уже сегодня затрудняют приобретение нового жилья гражданам путем увеличения долговых выплат из-за аномально высоких кредитных ставок. А поскольку большинство прогнозов – это лишь продолжение нынешних тенденций, то рассчитывать на более «человеческие» условия для длительного бума в нашей стране не приходится.
Для решения накопившихся социальных проблем, нормализации воспроизводства основного капитала и социальных институтов темпы экономического роста не должны быть ниже 3–3,5% в год в течение 10 лет. Тем более что резерв для такого повышения по производительности труда, например, весьма велик, считает Белоусов.
