Мировая экономика вступает в период медленного роста

Экономикам многих стран грозит «вековая стагнация», считают экономисты Всемирного банка. Главная причина замедления в развитых и некоторых развивающихся странах – общее старение населения. А в странах с низкими доходами барьером для роста будет увеличение долговой нагрузки. Прогнозы замедления мировой экономики звучат не первый раз, и они, как правило, оправдываются. Россия перед началом СВО уже пережила «потерянное десятилетие», которое объяснялось особенностями экономической политики властей, которые были ориентированы на вывоз ресурсов и капиталов за рубеж.

Месячные данные о численности стран с аномально высокой разницей между куплей и продажей государственных долговых бумаг.  Источник: Всемирный экономический форум

«Мировая экономика чувствует себя лучше, чем мы ожидали всего шесть месяцев назад, но она чувствует себя гораздо хуже, чем шесть лет назад», – объясняет главный экономист ВБ для Всемирного экономического форума. Из-за того, что мировая экономика чувствует себя не очень хорошо, у небогатых стран может быть «очень медленный рост». «По мере снижения темпов роста и сохранения высоких темпов роста населения уровень дохода на душу населения падает. Это происходит во множестве стран, число которых меняется от 25 до 75», – подсчитал главный экономист ВБ.

Возврат в более благополучный период начала века, судя по всему, уже невозможен. «В 2000-е и 2010-е годы наблюдаем шаги вниз с точки зрения темпов экономического роста каждое следующее десятилетие», – считает Индермит Гилл. «Такая тенденция означает замедление роста производительности труда и неблагоприятные демографические процессы, которые связаны со старением населения и сокращением численности активной рабочей силы. У экономистов растут опасения «вековой стагнации» в странах с развитой экономикой, отмечает Гилл.

К 2050 году каждый шестой житель планеты будет старше 65 лет. А к 2100 году старше 65 лет окажется уже каждый четвертый. Особенно болезненной будет тенденция старения населения в развитых странах с динамичной экономикой – таких, например, как США. В конце века уже ровно 30% населения Соединенных Штатов будут старше 65 лет. А в Китае картина будет еще более удручающей. К концу века 41% жителей КНР окажутся старше 65 лет.

Если в 2020 году примерно каждый шестой житель США был старше 65 лет, то 2050 году в эту категорию будет попадать уже каждый третий американец, прогнозируют в компании Deloitte.

На начало 2024 года численность пожилых людей в возрасте 65 лет и старше практически в России составляла 17,1% всего населения, сообщают в Институте демографии Высшей школы экономики (ВШЭ).

Доля населения России в категории «65 лет и старше» увеличилась вдвое за последние 50 лет, подсчитали в Росстате. «Через 10 лет мы прогнозируем, что Россия по доле удельного веса пожилого населения перешагнет 20-процентный барьер. И в ближайшем в будущем мы выйдем на показатель, который будет максимальным в этом столетии, – 26%», – прогнозировал замруководителя Росстата Сергей Окладников.

В небогатых странах доля старшего поколения значительно ниже, но там экономический рост может тормозить государственный долг. В Африке или, например, в Пакистане доля престарелых жителей останется на уровне 15 и 17% соответственно. Но государственный долг в том же Пакистане приближается к 90% его ВВП. К такому же опасному уровню госдолга приближаются и десятки африканских стран – от Египта и Конго до ЮАР. В России текущий уровень госдолга в 18% наше правительство называет безопасным, но расходы на его обслуживание уже становятся одной из крупнейших статей расходов федерального бюджета.

Проблема растущей долговой нагрузки бедных стран связана с ростом процентных ставок по всему миру. Большая часть внешних долгов были взята на условиях плавающих ставок и обменных курсов, поэтому сегодня бремя обслуживания долга резко возросло.

«Вы продолжаете обслуживать свой долг, но отвлекаете деньги на его оплату, как правило, от образования, здравоохранения, а также инвестиций в инфраструктуру. И в результате положение народа становится беднее, а состояние экономики ухудшается», – объясняет главный экономист ВБ. По данным ВБ, страны с низким уровнем дохода инвестируют в начальное и среднее образование всего около 54 долл. на одного учащегося в год, тогда как в странах первого мира эти расходы находятся на уровне около 10 тыс. долл. на одного ученика в год.

В 2020-х годах резко возросло число развивающихся стран, находящихся в долговом кризисе. А в текущем десятилетии произошло рекордное количество дефолтов по государственному долгу, в том числе в Ливане, Гане, Шри-Ланке и Замбии. «Но есть и другая группа стран, власти которых занимали не за рубежом, а внутри страны. Теперь они продолжают занимать все больше и больше для обслуживания прошлых долгов, фактически лишая свой частный сектор финансов. В странах с растущим внутренним долгом обычно падают и частные инвестиции, так как правительство, по существу, высасывает все финансы из экономики. Есть и этот кризис», – объясняет главный экономист ВБ. По его словам, остальной мир замечает долговой кризис в той или иной бедной стране только тогда, когда из этих стран нарастает миграционная волна. Признаки тлеющего долгового кризиса – это сокращение частного сектора, перенаправление инвестиций из сферы образования и здравоохранения на погашение внешних и внутренних долгов. Положение жителей этих стран стремительно ухудшается из-за быстрого прироста населения.

После 2008 года Россия уже переживала длительный период нулевого роста, а приближении которого говорили и тогдашние ведущие чиновники. России предстоит десятилетие медленного роста, если она не увеличит расходы и бюджетный дефицит, говорил в интервью Reuters в 2011 году тогдашний замглавы Министерства экономического развития Андрей Клепач. «Не путайте телевидение и реальную жизнь», – призывал тогда Клепач и отмечал что «расходы на образование, здравоохранение, культуру и инвестиции сокращаются даже в номинальном выражении». Но в тот период российское руководство было занято инвестированием российских налогов в экономики тех стран, которые сегодня называются недружественными. При этом расходы на модернизацию реального сектора не увеличивались под разговоры о необходимости накопления подушки безопасности, которая хранилась в западных валютах и западных банках.