Анастасия Башкатова
Глава Минтруда Антон Котяков хорошо подкован в вопросах пенсионного обеспечения граждан и международных норм. Фото РИА Новости
Наступление пенсионного возраста в случае, если человек рассчитывает только на госпенсию, означает обвал его уровня жизни сразу в четыре раза. По опросам, почти каждый второй респондент, не достигший пенсионного возраста, считает, что если бы он начал сейчас получать пенсию в ее сегодняшнем виде, то этой суммы ему хватило бы на компенсацию лишь четверти текущих расходов. Примечательно, что та же пропорция приводится и в материалах Росстата. Наиболее пессимистично по поводу пенсионных перспектив настроены женщины с невысокими заработками. Без специальных сбережений, судя по всему, не обойтись, но пока их готовы или могут формировать очень немногие.
Разрыв между зарплатой и пенсией в российской экономике становится все более критическим. И это ощущают не только сами пенсионеры, но и сегодняшние работники: многие из них оценивают свои пенсионные перспективы, прямо скажем, без иллюзий.
«По мнению большинства россиян, нынешнего размера пенсии в будущем им будет хватать только на четверть текущих привычных расходов», – сообщили специалисты Страхового Дома ВСК по итогам опроса, проведенного среди жителей Москвы и городов-миллионников в возрасте 18–55 лет; опрос охватил 1 тыс. человек.
В частности, такую пропорцию упоминают около 40% опрошенных: округляя – чуть ли не каждый второй. Чаще всего это женщины (примерно 44% в данной группе опрошенных), люди старше 35 лет (почти 44%), респонденты с низким уровнем дохода (55%), жители столицы (около 44%).
Помимо этого, еще каждый пятый (19%) респондент полагает, что пенсия в ее текущем виде смогла бы покрыть от 25 до 50% его ежемесячных затрат, но не больше. Чаще всего об этом говорят жители регионов со средним уровнем дохода – 21% опрошенных в данной категории.
Как выяснилось, примерно 41% участников исследования хотели бы в будущем иметь пенсию в размере 50–100 тыс. руб. Но есть и более внушительные запросы – в основном у жителей столичного региона и у тех, кто имеет изначально высокие доходы.
Вне зависимости от любой критики, которую гипотетически можно высказать по поводу результатов опроса – например, что мнения участников исследования, охватившего только тысячу жителей наиболее крупных городов страны, могут не отражать ситуацию в полной мере, – особо стоит обратить внимание на следующий факт: вопреки всем допущениям, оценки большинства респондентов почти совпали с теми данными, которые сейчас приводит в своих официальных отчетах Росстат.
По последним доступным данным Росстата (на май 2024-го), соотношение среднего размера назначенных пенсий и средней начисленной заработной платы работников организаций составило в целом по стране около 24%. И это критически мало – особенно если вспомнить, что в предыдущем десятилетии такое соотношение обычно достигало хотя бы 33–35%.
Уточним: Росстат рассчитывает усредненный показатель для всех видов пенсий. Но даже если взять исключительно пенсии по старости и только у тех пенсионеров, которые официально не работают, что позволяло им многие годы получать полноценную индексацию, цифры все равно не становятся кардинально лучше.
Так, в обнародованных официальных материалах Социального фонда России сообщается, что по состоянию на 1 июля 2024 года пенсии по старости у неработающих пенсионеров достигли в целом по стране 23,4 тыс. руб. в месяц. И это при уровне зарплат, составившем в целом по экономике около 86,4 тыс. руб. в месяц (Росстат, данные за май). В этом случае соотношение пенсий и зарплат равняется 27%.
Согласно Конвенции Международной организации труда (МОТ), коэффициент замещения пенсией утраченного заработка должен составлять 40%. Однако, напомним, как ранее уже поясняли «НГ» в пресс-службе Минтруда РФ, в соответствии со 102-й Конвенцией МОТ, для подсчета коэффициента замещения используется не простое соотношение средней пенсии к средней зарплате, а соотношение средней заработной платы и суммы обеспечения, выплачиваемого по нормам законодательства РФ. То есть учитываться могут не только сами пенсии, но и дополнительные льготы и выплаты.
Кроме того, конвенция устанавливает нормативные условия, которым должен соответствовать получатель: корректно сравнивать заработную плату и суммарное обеспечение именно неработающего пенсионера. Наконец, как ранее поясняли в ведомстве Антона Котякова, более правильно было бы сравнивать пенсии не со средними зарплатами, а с медианными (медиана – уровень, выше и ниже которого получает ровно половина работников). И тогда с учетом всего этого ситуация с размером пенсий в России уже не кажется столь тревожной (см. «НГ» от 21.04.21).
Но даже такое упрощенное сопоставление, которое приводит сам Росстат, тоже свидетельствует о многом – например, о том, что зафиксированный в официальной статистике бурный рост зарплат в стране, о котором сейчас повсеместно говорится то с восторгом, то с опаской, а то и со скепсисом, не сопровождается сопоставимыми темпами увеличения пенсий – пенсии значительно и все более заметно отстают.
Парадокс же в том, что, несмотря на все опасения по поводу безденежной старости, очень немногие готовы или могут что-то предпринять для того, чтобы избежать пенсионной аскезы. Из данных упомянутого опроса следует, что опять-таки почти каждый второй (около 41% респондентов) еще не начал формировать сбережения на старость. А 32% опрошенных, в дополнение к этому, даже и не планируют начинать копить.
По мнению авторов исследования, такие результаты опроса обусловлены следующими основными факторами. Первый фактор – уровень дохода. «У малообеспеченных граждан практически весь доход тратится на первоочередные потребности и нет возможности откладывать на будущую пенсию, – пояснили «НГ» аналитики ВСК. – А у высокообеспеченных граждан вопрос пенсии неактуален, так как они уже имеют достаточный капитал, доходов от которого хватает на все потребности как сегодня, так и в будущем. Поэтому целевой клиент здесь – граждане со средним и выше среднего доходом. Им важно обеспечить текущий уровень в будущем».
Второй фактор – возраст. «Молодое поколение имеет много неудовлетворенных финансовых потребностей и меньше возможностей для этого. Люди среднего и старшего возраста уже осознанно задумываются о своем будущем, которое в значительной степени зависит от финансовой стабильности», – добавили аналитики.
При этом, отметим, проблема еще и в том, что, как правило, чем ближе наступление пенсионного возраста, тем у граждан объективно меньше времени и ресурсов, чтобы успеть быстро сформировать достаточно сбережений для безбедной старости. Если же начинать делать накопления смолоду, то в этом случае до сих пор сильны опасения по поводу различных рисков, угрожающих сохранности накоплений, сделанных за десятилетия. Ведь в течение столь продолжительного времени не исключены инфляционные всплески, разные «черные лебеди» и иные события наподобие тех, что происходили в 2020–2022 годах.
«Выбор между стремлением к удовлетворению своих текущих потребностей и будущих материальных потребностей, которых может и не быть, достаточно сложен, – комментирует доцент Российского экономического университета Ольга Лебединская. – Аргументы простые: низкая продолжительность жизни (именно по этой причине, как можно судить, вопросом пенсий больше озабочены женщины, а не мужчины), низкая финансовая культура». Да и сама пенсионная формула, как уточнила Лебединская, построена таким образом, что вклад в формирование пенсии ограничен в большей степени у высокооплачиваемых сотрудников.
Другая проблема, на которую указала Лебединская, – это работа в неформальном секторе экономики. «Часть занятых в нелегальном секторе лишаются права на получение страховой пенсии по старости. И через пять лет после достижения установленного пенсионного возраста они смогут иметь право на назначение только социальной пенсии», – уточнила она. А это уже совсем другие деньги.
