Ольга Соловьева
Бывший премьер-министр Италии Энрико Летта разработал план повышения конкурентоспособности европейской экономики. Фото Reuters
Технологическое отставание Европы от США началось задолго до нынешнего украинского кризиса по нескольким фундаментальным причинам: крупные европейские компании меньше инвестируют, меньше вкладывают в исследования и разработки и поэтому растут медленнее американских. Заметный инновационный разрыв между США и ЕС продолжает расширяться, отмечается в новом исследовании компании McKinsey. Украинский кризис и прекращение поставок дешевых энергоресурсов из РФ усугубили эту проблему. В России инвестиции в развитие еще ниже европейских.
По последним прогнозам Еврокомиссии (ЕК), экономика союза вырастет всего на 1% в этом году. «В связи с длительным спадом в производственном секторе, в результате которого многие заводы работают с уровнем загрузки мощностей ниже нормального, ожидается, что инвестиции в оборудование вырастут незначительно в этом году», – предупреждают в ЕК.
Нынешние квартальные темпы роста еврозоны составляют около 0,3%. И это нравится далеко не всем. Экономикам еврозоны и Европы в целом требуется более интенсивный рост, считает президент Еврогруппы Паскаль Донохью. Президент Франции Эмманюэль Макрон уверен, что Европа сталкивается со «смертельной» угрозой экономического спада. Глава Европейского центрального банка (ЕЦБ) Кристин Лагард, напротив, видит «признаки восстановления».
Однако экономика США демонстрирует более высокую устойчивость к последствиям пандемии и украинского конфликта. Поэтому она выросла в два раза больше европейской по отношению к допандемийному уровню, обращает внимание Financial Times (FT).
Согласно долгосрочным консенсус-прогнозам аналитиков из FocusEconomics, рост реального ВВП США будет опережать рост реального ВВП еврозоны в среднем на 0,6 процентных пункта (п.п.) в год в течение следующего десятилетия. В результате к 2034 году экономика США должна превзойти экономику еврозоны более чем на 16 трлн долл по сравнению с 12 трлн долл сегодня. Основными проблемами, например, немецкой экономики являются рост цен на энергоносители, нехватка рабочей силы и отсутствие инвестиций в инфраструктуру, признает газета Berliner Zeitung. К тому же американская госпрограмма с бюджетом в 3,5 трлн долл. стимулирует переезд многих европейских предприятий в США, сетует издание. Неслучайно объем прямых инвестиций немецких компаний в американский бизнес вырос по итогам прошлого года до рекордных 16 млрд долл. Тогда как в Китай немецкие компании инвестировали менее 6 млрд долл. «Инвестиции США в инфраструктуру могут дополнительно увеличить разрыв в производительности между двумя странами и оставить Европу позади США с точки зрения экономического роста», – пишет пресса.
Европейские экономисты обращают внимание на усиливающееся отставание ЕС от США. Это происходило на протяжении нескольких десятилетий, и корень проблемы лежит в более глубоких структурных проблемах внутри европейской экономики, приходят к выводу эксперты из Европейского центра международной политической экономии (ECIPE, независимого некоммерческого исследовательского центра).
Эксперты выделяют четыре фактора, которые способствуют разрыву в производительности между ЕС и США. «Во-первых, инвестиции ЕС в исследования и разработки (НИОКР) бледнеют по сравнению с США, что приводит к меньшему количеству патентов и более медленным темпам технологических инноваций», – указывают они. Второй фактор – отставание по объему и росту нематериальных капиталовложений, которые имеют решающее значение для внедрения и распространения новых технологий, способствующих повышению производительности. «В-третьих, рынок ЕС демонстрирует более медленные темпы создания и разрушения бизнеса по сравнению с США. Эта жесткость препятствует притоку ресурсов к наиболее продуктивным фирмам», – считают в центре. Четвертый фактор: ЕС, несмотря на более высокий уровень торговой открытости, привлекает меньше прямых иностранных инвестиций (ПИИ), чем США, что ограничивает его доступ к передовым глобальным технологиям и опыту.
В ECIPE решение проблемы для Европы видят в необходимости нарастить расходы в НИОКР до 4–5% к ВВП к 2040 году. Экономисты также считают, что ЕС должен уделить приоритетное внимание инвестициям в нематериальные активы и создать цифровую инфраструктуру, которая будет способствовать росту.
К схожим выводам пришел и бывший премьер-министр Италии Энрико Летта, которому ЕС поручил разработать рекомендации по экономическим реформам и повышению конкурентоспособности, которые бы содействовали более интенсивному экономическому росту. Он, в частности, также призвал к увеличению расходов ЕС на промышленную политику. Кроме того, Евросоюз должен интегрировать свои финансовые, энергетические и телекоммуникационные рынки. «Проблема в том, что в этом новом мире мы слишком малы, и если не объединимся, то придем в упадок. Если мы не сможем интегрировать рынки энергетики, финансов и телекоммуникаций, у нас не будет экономической безопасности», – заявлял экс-премьер. Именно интеграция в сфере связи, финансов и энергетики поможет привлечь больше частных инвестиций.
Эксперты из компании McKinsey обращают внимание на скромные инвестиции европейских компаний в НИОКР по сравнению с американскими. Так, крупнейшие европейские компании с годовой выручкой более 1 млрд долл., в том числе из Великобритании, Норвегии и Швейцарии, вложили на 400 млрд долл. меньше, чем их американские коллеги в 2022 году. И особенно показателен этот инвестиционный разрыв в IT-сфере.
Расходы на исследования и разработки пяти технологических гигантов США за 2023 год составили 200 млрд долл., то есть около половины общих частных и государственных расходов на НИОКР в ЕС. По итогам прошлого года Европа инвестировала в развитие генеративного искусственного интеллекта 1,7 млрд долл. против 23 млрд долл. в США. В результате крупнейшие европейские компании в среднем генерируют на треть меньший доход, чем американские, отмечают аналитики McKinsey.
С середины 1990-х годов еврозона потеряла около 20% производительности по сравнению с США из-за «неспособности континента получать преимущества от развития цифровых технологий», таких как облачные вычисления и программное обеспечение, говорит представитель ЕЦБ Изабель Шнабель. Многие европейские компании слишком малы и ограничены регулированием для полного использования новых технологий.
В McKinsey в качестве решения проблемы европейского отставания предлагают объединить госзакупки в сферах обороны, здравоохранения и энергетики.
С 2000 года европейская экономика отстала по накопленному росту от американской на 18%. И не последняя причина этого – более слабые инвестиции европейских стран в исследования и разработки, признает аналитик «Финам» Ольга Беленькая. «Важным преимуществом является то, что США притягивают наиболее перспективные научные и технологические кадры со всего остального мира, создавая привлекательные условия для развития и реализации, и лучше других умеют монетизировать и масштабировать технологические достижения», – замечает она. К тому же американская экономика гораздо более диверсифицирована, говорит начальник аналитического отдела компании «Риком-траст» Олег Абелев.
«Сохраняется и неоднородность экономического развития стран на пространстве ЕС. Каждая страна – это абсолютно разная экономическая модель развития и подходов к внешней торговле с миром. Когда столь неоднородные страны присутствуют в рамках единого политического и экономического союза, то сложно говорить о том, что они будут обеспечивать достаточную конкурентоспособность, чтобы догнать американскую экономику», – рассуждает он.
На конкурентоспособность европейских компаний негативно повлиял и украинский конфликт. «В условиях зависимости Европы от импорта энергоресурсов разрыв долгосрочных экономических отношений с «Газпромом» привел к уходу с европейского рынка дешевого газа, что наиболее негативно отразилось на конкурентоспособности энергоемких отраслей промышленности, таких как производство удобрений, металлургия, машиностроение. Часть энергоемких производств переносится из Европы в том числе в США, где принятые в последние годы законы направлены на стимулирование высокотехнологичных производств. США, сильно пострадавшие от энергокризисов за последние десятилетия, стали энергетически самодостаточны», – говорит Беленькая.
Доцент РЭУ им. Плеханова Анастасия Прикладова приводит в пример уровень цен на энергоресурсы. «В ключевых экономиках стран Евросоюза расходы предприятий на электроэнергию в 1,5–4 раза выше, чем в США. В пересчете на рубли 1 кВт-ч в Европе стоит от 19,8 до 52,2 руб. А в США тот же 1 кВт-ч стоит 13,5 руб. В Китае и России 1 кВт-ч стоит около 7–8 руб.», – считает она.
В России вложения в исследования и разработки (ИР) меняются мало. По итогам 2022 года расходы на исследования и разработки в России достигли 1,44 трлн руб. против 1,3 трлн руб. годом ранее. Но речь идет о расчетах в действующих ценах, а в сопоставимых вложениях в исследования и разработки снизились на 4,7%. Такие данные приводит Институт статистических исследований и экономики знаний ВШЭ. Традиционная для России структура затрат на науку в 2022 году также почти не изменилась: более 2/3 внутренних затрат на ИР (67,3%) финансировалось за счет средств государства, преимущественно из федерального бюджета (53,6%); на долю бизнеса приходилось 28,9%.
Динамика основных источников финансирования затрат на ИР повторяет тренд общего объема затрат: увеличение в действующих и снижение в постоянных ценах. Так, затраты на ИР из средств государства за 2022 год выросли с 878,8 млрд до 966,4 млрд руб. (в действующих ценах), но уменьшились с учетом инфляции на 5%. Объем средств предпринимательского сектора в составе внутренних затрат на ИР увеличился с 378 млрд до 415,3 млрд руб. (в действующих ценах), но в постоянных ценах с поправкой на инфляцию сократился на 5,1%, подсчитал Институт статистических исследований и экономики знаний.
