Ольга Соловьева
Далеко не каждый работник теперь готов проводить слишком много времени в офисе. Фото агентства «Москва»
Увеличение зарплат в России не ведет к росту производительности и воспринимается работниками как должное, или само собой разумеющееся условие труда. Такую новую ситуацию на рынке труда фиксируют многие работодатели и кадровые службы. Экономисты указывают на слабую связь между ростом зарплат и ростом производительности труда. Снижение производительности труда на фоне роста зарплат отмечается во многих развитых странах. Но в России этот глобальный тренд усиливается санкционным давлением, частичной мобилизацией и даже уходом с рынка некоторых западных компаний.
Кадровые службы фиксируют снижение эффективности финансовой мотивации сотрудников. Как сообщают эксперты кадровой компании UTEAM, почти половина опрошенных ими компаний-работодателей отметила снижение денежной мотивации у сотрудников. «За последний год эффективность финансовой мотивации сотрудников изменилась не в лучшую сторону – деньги перестали стимулировать рост производительности труда. Так, 40% компаний пока не заметили изменений, а еще 12% затруднились ответить», – сообщили в компании.
В условиях дефицита кадров повышение производительности труда при сохранении штата превратилось в приоритетную задачу, замечают эксперты. И бизнес обратился к понятному и «надежному» инструменту – к деньгам. Однако это мотивация не сработала, делают вывод представители кадровых служб.
Работодатели надеются заинтересовать сотрудников повышением денежного вознаграждения при одновременном увеличении нагрузки. Но этот подход больше не работает. «Повышение заработной платы воспринимается не как стимул к увеличению производительности, а как восстановление справедливости, как награда за и без того тяжелый, порой сверхурочный труд», – комментирует выводы руководитель направления по работе с клиентами компании UTEAM Елена Тимошкина. Фактически, признают кадровики, достойная оплата труда окончательно превратилась из преимущества в «гигиенический минимум».
О схожих тенденциях свидетельствует и опрос сервиса SuperJob. Согласно их выводам, только за последние два года выросло число молодых россиян, не готовых терпеть ограничения и неудобства в виде ненормированного рабочего дня, отказа от отдыха и разлуки с семьей ради продвижения по службе. «За два года число опрошенных, не готовых идти на лишения ради высокой должности и зарплаты, выросло: 25% среди поколения Y, 19% – среди Z (в 2021 году было 19 и 12% соответственно)», – заявили аналитики.
Поколение Y, или миллениалы, – это люди, рожденные с 1981 по 1996 год. Представители поколения Z родились с 1997 по 2012 год.
Причем россияне 27–42 лет вообще продемонстрировали больше скепсиса в отношении любых лишений ради карьеры.
Отмечается, что чаще всего респондентам доводилось сталкиваться с такими ограничениями, как ненормированный день продолжительностью, в 1,5–2 раза превышающей нормы рабочего времени (56%), нервное перенапряжение (50%), отказ от отдыха и развлечений (48%), долгая дорога к месту работы (37%) и частые разлуки с семьей (35%). Мало кто из представителей поколений Y и Z теперь готов к подобным лишениям.
Ученые из Высшей школы экономики ранее также зафиксировали появление на российском рынке труда «ловушки мотивации». Согласно выводам их исследования, половина россиян сегодня не готова больше выкладываться на работе даже при повышении заработной платы. Среди объяснений такого поведения – «критический уровень нагрузок», а также несправедливость в оплате труда, о которой говорят почти две трети российских работников.
Повышение производительности труда потребовало бы от работодателей заметного повышения зарплат. Так, среднестатистической организации пришлось бы расширить фонд оплаты труда как минимум на треть: только тем 48,7% сотрудников, которые готовы увеличить нагрузку, пришлось бы поднять зарплату в среднем на 65%, рассказывали в ВШЭ (см. «НГ» от 09.10.23).
Примечательно, что важность приемлемого размера зарплаты у работников снижается именно тогда, когда работодателю приходится идти на повышение оплаты труда, чтобы удержать кадры. Реальные зарплаты в годовом выражении в августе выросли на 9,5%, сообщал Росстат. Кадровые службы сообщали, что средняя зарплата выросла на 16% год к году.
Несмотря на рост зарплат, производительность труда в России падает. Так, по итогам прошлого года она провалилась на 3,6%. Это стало максимальным падением с 2009 года, когда производительность снизилась на 4,1%. Для сравнения: в 2015 году производительность труда упала на 1,3%, а в 2020-м снизилась на 0,4%.
Максимальное падение производительности труда в 2022 году было зафиксировано в сфере оптовой и розничной торговли, ремонте автотранспортных средств и мотоциклов – на 12,9%. В обрабатывающих производствах производительность труда в 2022 году снизилась на 3,3%, в сфере добычи полезных ископаемых – на 3,4%.
«Изменил статистику по производительности труда уход западных компаний. Именно они вносили заметный вклад в общее повышение показателя, в том числе за счет трансфера технологий и управленческих практик», – считает доцент РЭУ им. Плеханова Ольга Лебединская. «Снижение средней производительности связано с сокращением объема производства в результате санкций. По этой причине объем товаров и услуг в 2022 году упал на 2,1% при той же занятости», – добавляет профессор Финансового университета Александр Сафонов.
Россию в целом характеризует слабый рост производительности труда. К примеру, в период с 2009 по 2017 годы среднегодовой прирост производительности труда составлял всего 0,78%, сообщали экономисты из Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН.
Что интересно, ряд отраслей за этот период рос намного выше средних значений по экономике, а где-то производительность снижалась. К примеру, производительность труда в сельском хозяйстве ежегодно росла почти на 5%, в пищевой промышленности – на 3%, в фармацевтике – на 7,8%, в химической промышленности – на 7%, и в производстве транспортных средств почти на 10%. При этом в сегменте оптовой и розничной торговли в среднем ежегодно производительнсть труда снижалась на 1,25% притом, что в секторе было занято почти 18% российских работников, сообщали в ИНП РАН.
В России производительность труда также слабо связана с повышением зарплат, приходили к выводу экономисты. К примеру, согласно их расчетам, при прочих равных условиях увеличение заработной платы в среднем по экономике на 1% приводит к увеличению производительности труда как минимум на 0,1%, рассказывали они на основе анализа динамики производительности труда на период 2010–2017 годов.
Эксперты из ВШЭ заключают, что в нашей стране главными факторами высокой производительности труда становятся размер предприятия, наличие инвестиций в основные фонды и в обучение сотрудников, применение цифровых технологий. «А факторами низкой производительности труда выступают участие государства в капитале компании и ориентация на спрос государства и госкомпаний», – признают экономисты. «Сырьевая ориентация экономики означает относительно низкие возможности увеличения производительности труда из-за ресурсных ограничений роста производства», – добавляли в ИНП РАН.
Не секрет, что российский рынок труда переживает сегодня самую существенную трансформацию. «Российский бизнес в последние 30 лет существовал в условиях, когда на рынке труда почти всегда была достаточная численность свободных трудовых ресурсов с относительно невысокой квалификацией и с небольшими зарплатными ожиданиями. То есть типичная российская компания в случае роста и развития, как правило, экстенсивно увеличивает штатную численность. Сейчас так не получается», – говорит руководитель экспертного центра по трудовым отношениям и охране труда «Деловой России», соучредитель группы компаний SRG Виталий Федин. Сейчас, продолжает он, оборонный сектор (в широком смысле – и оборонные предприятия, и мобилизация) оттягивает больше трудовых ресурсов, предлагая высокий уровень оплаты. «Растущий обрабатывающий сектор, в котором фактически более высокая трудоемкость, чем в других отраслях, забирает больше рабочих рук. Есть еще растущий сектор электронной коммерции, торговли, доставок, который тоже визуально кажется современным, технологичным и малозатратным, но фактически он аккумулирует большие объемы трудовых ресурсов как через традиционные трудовые отношения, так и через платформенную занятость, и через самозанятость и формат индивидуального предпринимательства», – перечисляет эксперт.
В России далеко не всем компаниям удается при увеличении зарплат внедрять модели управления, позволяющие увеличивать производительность труда. «В ряде секторов экономики производительность труда снижается. В частности, из-за разрыва технологических и логистических цепочек с недружественными странами и снижения товарооборота с ними», – объясняет Федин.
По его мнению, сейчас появляется спрос на формирование новых моделей управления, в которых кадры рассматриваются уже как социальный капитал.
«Инфляция обесценивает труд специалиста. Работодатель не может этого не понимать. Поэтому нужны изменения в мотивации. И часто это не дополнительные выплаты, а разнообразные преференции в виде дополнительных выходных, сокращенного рабочего времени, базовые компенсации медицинского сопровождения», – рассказывает член генсовета «Деловой России», председатель совета директоров компании «Берега» Юрий Коробов. По его мнению, частичная мобилизация также внесла свой вклад в трансформацию рынка труда. «Месячный оклад мобилизованного во многих регионах равен полугодовому, а то и годовому доходу немобилизованного работающего человека. Поэтому многие сотрудники решают просто уйти с работы и посвятить собственное время семье, детям и фриланс-работе, понимая отсутствие смысла труда за 10–12 тыс. руб. в месяц», – добавляет он.
«Повышение зарплаты – это известный и понятный механизм мотивации работника к улучшению результатов его работы. Любой работодатель в первую очередь рассматривает именно этот вариант. При этом многие руководители не рассчитывают производственную нагрузку, возлагаемую на работника. Она всегда имеет предел. В результате достижения этого предела работник получает непризнанное профзаболевание XXI века – профессиональное выгорание. В таком состоянии работнику становится неинтересен вопрос повышения зарплаты. К сожалению, большинство работодателей, кроме этого рычага, не могут ничего другого предложить работникам», – рассуждает омбудсмен по вопросам соблюдения прав предпринимателей Дмитрий Порочкин.
