Михаил Сергеев
Повышение ключевой ставки Центробанка с 13 до 15% годовых оказалось неожиданностью для большинства российских экономистов и финансистов. Не менее удивительной оказалась и аргументация столь существенного ужесточения денежно-кредитной политики. Сокращение бюджетного дефицита, а также повышение налогов для граждан и предприятий в ЦБ называют «смягчением бюджетной политики». Инфляционные ожидания населения, которые раньше использовались Центробанком для обоснования ужесточений, в последнее время снижаются. Поэтому в ЦБ теперь делают акцент на ценовые ожидания предприятий. Объявленное повышение ставки ЦБ обойдется гражданам и госбюджету как минимум в 400 млрд руб. – это больше, чем весь запланированный на будущий прирост госрасходов на образование, здравоохранение и национальную экономику.
Особенный взгляд на процессы в российской экономике отражает, в частности, описание руководством ЦБ динамики девальвации рубля с августа 2023 года. Оказывается, девальвация российской валюты была остановлена экстренным повышением ставки ЦБ с 8,5 до 12% годовых на внезапном заседании совета директоров 15 августа. Помогло рублю, по версии ЦБ, исправление показателей торгового баланса.
Однако наблюдатели вне структур Центробанка видели, что рубль гораздо сильнее реагировал на слухи о валютном контроле, а потом и на реальное введение этого валютного контроля. А реакция валютного курса на повышение ставки была краткосрочной, и буквально на следующий день ползучее ослабление рубля продолжалось. И даже в день объявления о последнем повышении ставки ЦБ в последнюю пятницу укрепление рубля продолжалось лишь несколько часов.
Но у руководства ЦБ совершенно другое изложение причин недавней остановки девальвации. «Разворот в динамике торгового баланса и повышение ключевой ставки с середины августа оказали стабилизирующее влияние на курс рубля. Вместе с тем наблюдавшиеся в это время колебания во многом были связаны с налоговыми периодами и отдельными крупными сделками компаний», – заявила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. Публичных возражений против президентского указа о введении валютного контроля от чиновников сегодня не слышно. Зато есть публичные сомнения в эффективности мер валютного контроля. «О том, каков будет вклад мер по обязательной продаже валютной выручки, мы сможем сказать, только когда получим более полную информацию. Но в целом, по нашему мнению, ограничительные меры могут сработать только на коротком отрезке времени, несколько ускорив влияние фундаментальных факторов», – заявила Эльвира Набиуллина.
На фоне такой разницы в интерпретации последних событий нет ничего удивительного, что мало кто из экономистов мог предсказать и пятничное решение ЦБ. Ведь больше половины опрошенных экспертов ожидали подъема ставки только до 14% (см. «НГ» от 24.10.23).
При подъеме ставки ЦБ на один процентный пункт (п.п.) расходы федеральной казны только на обслуживание госдолга страны и льготных кредитов поднимаются сразу на 200 млрд руб., объяснял накануне замглавы Минфина РФ Владимир Колычев. Так что только одно пятничное решение ЦБ будет стоить бюджету около 400 млрд руб. Для понимания масштаба бюджетных потерь можно напомнить, что все расходы на «Национальную экономику» планируется увеличить номинально в следующем году только на 70 млрд руб. Такие оценки приведены в заключении Счетной палаты на проект федерального бюджета на 2024 год.
«Дополнительным проинфляционным фактором на прогнозном горизонте выступает смягчение бюджетной политики. Поэтому требуется бОльшая жесткость денежно-кредитной политики», – утверждает Эльвира Набиуллина. И эта ее оценка бюджетной политики явно противоречит с оценками бюджетных изменений, которые происходят уже сейчас и зафиксированы в проекте бюджетов будущего года.
«Переход к отрицательной динамике федеральных расходов в 2025 году будет связан с завершением переходного периода возврата к бюджетному правилу, что фактически означает ужесточение бюджетной политики. В результате в реальном выражении расходы федерального бюджета сократятся на 1% относительно уровня 2023 года», – отмечается в официальном отзыве на проекты бюджета от Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН.
Но уже в текущем году Минфин добился существенного сокращения бюджетного дефицита, который сегодня лишь немного превышает 1% ВВП. Так что же наш Центробанк называет «смягчением бюджетной политики»? Если под смягчением понимается прошлый рост госрасходов в конце прошлого и в первой половине 2023 года, то этот рост уже компенсирован увеличением налогов. Кроме того, все больше россиян будут попадать под действие повышенной ставки налога на доходы физических лиц в 15, а не 13% по причине роста номинальных зарплат.
«Толк – нет. Вред – да» – так кратко охарактеризовал последствия решения ЦБ о повышении ставки президентский бизнес-омбудсмен Борис Титов.
«Поднятие ключевой ставки до 15% годовых может просто убить ипотеку как явление. Никто не захочет покупать квартиру под 20% годовых», – отмечают многие эксперты.
«В России за последние 20 лет ставка 15% и выше действовала в течение 65 календарных дней в 2022-м и на протяжении 90 дней с 17 декабря 2014-го по 15 марта 2015 года», – напоминает финансовый аналитик Павел Рябов. «Текущие финансовые условия – ультимативно жесткие, причем помимо повышения ставки происходит ужесточение макропруденциальной политики через ужесточение стандартов и нормативов выдачи кредитов. На этот раз ужесточение денежно-кредитной политики (ДКП) более пролонгированное и более жесткое в отличие от сценария ДКП в 2015-м и 2022-м, когда нормализация или смягчение финансовых условий происходили впервые через 48 календарных дней в 2015-м (снижение ставки с 17 до 15%) и спустя 42 дня в 2022-м (снижение ставки с 20 до 17%)», – отмечает эксперт.
Об отличии нынешней ситуации говорит и сама Эльвира Набиуллина. По ее словам, в периоды повышения ставок 2014 и 2022 годов «помимо роста инфляции были внешние риски для финансовой стабильности.
«На эти риски нам и приходилось реагировать ставкой. После того как нам удавалось справиться с этими рисками, мы управляли ключевой ставкой, концентрируясь на задаче снижения инфляции. Отмечу, что в 2016–2017 годах дезинфляционным процессам помогала сдерживающая бюджетная политика. Сейчас ситуация принципиально иная. Мы наблюдаем инфляцию, вызванную внутренней разбалансировкой спроса и предложения: спрос растет, рост предложения упирается в ограничения, в результате рост цен ускоряется», – объясняет председатель Центробанка.
