Анастасия Башкатова
Предпринимателям важно понимать, насколько быстро окупится их дело с учетом всех издержек и форс-мажоров.
Фото Dreamstime/PhotoXPress.ru
Малое и среднее предпринимательство (МСП) в России сфокусировано на торговле и услугах, а на долю обрабатывающих производств приходится лишь около 10%. Но для «экономики предложения», о которой говорил президент, в идеале нужно, чтобы эта доля была «хотя бы 20%», сообщили «НГ» в Институте экономики роста им. Столыпина. Для этого правительству при формировании мер поддержки после 2024 года, к которому были привязаны нацпроекты в первоначальной версии, нужно посмотреть на экономику глазами производственного МСП, оценив, во сколько обходится выпуск товаров.
В России МСП – «это в основном торговый и сервисный бизнес, не производственный», сообщил бизнес-омбудсмен Борис Титов. По его данным, на долю обрабатывающих производств в МСП приходится лишь 10% по численности субъектов, 12% по выручке.
«Давайте четко ответим на вопрос: устраивает ли нас эта доля? Ведь ответ «нет» не единственно возможный. Может, мы и дальше продолжим отводить малому бизнесу роль торговца товарами, сделанными не у нас?» – задается вопросом Титов. Как он отметил, если исходить из того, что в стране должна сформироваться «экономика предложения», тогда долю производственного МСП необходимо наращивать.
Как сообщили «НГ» в Институте Столыпина, важны два аспекта: и то, сколько места малый и средний бизнес занимает во всем обрабатывающем секторе страны (например, в Японии, по экспертным данным, это более 50%), и то, какую долю производственный бизнес имеет внутри самого МСП. «Допустим, в Китае внутри сектора МСП на производство приходится более 40%, в Германии – свыше 20%», – сказал исполнительный директор Института Столыпина Антон Свириденко.
Если ориентироваться на эти показатели, то в России с учетом новых вызовов и задач нужно стремиться к тому, чтобы на производственный бизнес внутри МСП приходилось «хотя бы 20%», считает Свириденко. Предприниматели сами себе задают более высокую планку. «Целевым показателем к 2030 году должна быть доля не менее 30%», – сказал «НГ» член генсовета «Деловой России» Олег Малахов.
«В идеале бизнес должен производить столько же, сколько и продавать. То есть его гипотетическая доля в производстве – это половина», – пояснили при этом в компании «Альфа-Капитал».
Почему же, несмотря на существующие программы поддержки, предприятия МСП до последнего момента фокусировались в основном на сфере торговли и услуг? «В этой сфере всегда более прозрачна бизнес-модель, быстрее цикл начала запуска, потребитель всегда рядом. А в более сложных секторах, к которым относится промышленность, труднее идентифицировать потребителя, длиннее инвестиционный цикл и срок окупаемости, там требуются сотрудники с более высокой квалификацией», – пояснил Свириденко. В торговле и услугах многие проекты запускаются через модель франшиз, а производственных франшиз практически нет, добавил он.
«Акцент программ поддержки сегмента МСП сделан в пользу микро- и малого бизнеса, а инструменты ориентированы на старт и становление бизнеса. Это необходимо, но решает иную задачу», – говорит вице-президент, руководитель исполкома «Деловой России» Нонна Каграманян. Так что сейчас у предпринимателей фактически нет стимулов к росту выше уровня МСП, пояснила она. Ведь за этим порогом налоговая и административная нагрузка резко увеличивается, а доступ к мерам поддержки МСП пропадает. «Меры же поддержки крупного бизнеса (например, соглашение о защите и поощрении капиталовложений, финансирование из Фонда национального благосостояния) для компаний, только вышедших из МСП, не релевантны», – добавила Каграманян.
Чтобы развивать производственный малый и средний бизнес, правительству нужно смотреть на экономику именно его глазами, считает Титов. «Смотреть и считать, во сколько обходится выпуск конкретных товаров», – пояснил он. Разбираться, что влияет на себестоимость и окупаемость. Тогда становятся важны такие факторы, как стоимость кредитных средств, уровень расходов на инфраструктуру, наличие стимулирования – налогового и таможенного – для закупок оборудования, доступность трудовых ресурсов и т.д. Исходя из этого и надо планировать меры поддержки после 2024 года, к которому привязаны нацпроекты в их первоначальной версии, следует из выводов Титова.
Важнейшая задача для развития этого сектора – обеспечение малых и средних предприятий доступом к достаточным долгосрочным финансовым ресурсам, считает при этом замдиректора Центра исследований структурной политики Высшей школы экономики Анна Федюнина. «Эти средства необходимы не только для приобретения основных активов (например, сложных станков для производства продукции с высокой добавленной стоимостью), но и для получения лицензий и сертификатов, что позволит бизнесу масштабироваться и соответствовать высоким стандартам качества, установленным крупным бизнесом», – пояснила она.
От экспертов и предпринимателей поступают и другие рекомендации. Необходим комплексный подход, в рамках которого обеспечиваются и гарантированный спрос на качественную продукцию, и комфортное кредитование, следует из пояснений Малахова.
«Если говорить о развитии производств и «экономики предложения», мы считаем, что именно средние и средне-крупные предприятия могут стать опорным каналом роста частных инвестиций в новые производства, внедрения автоматизации, тиражирования инновационных технологий», – сказала Каграманян. По ее словам, для этого можно предложить много потенциальных инструментов: льготное инвестиционное кредитование, зонтичные поручительства, лизинг оборудования, льготный режим страховых взносов, плавный рост нагрузки на фонд оплаты труда, синхронизированный с темпом расширения предприятия.
Напомним, как писала «НГ», ранее эксперты РАНХиГС выступили с предложением сохранить для МСП минимальный административный контроль, но сократить финансовую поддержку. При этом предлагалось внедрить налоговые послабления для крупного бизнеса, инвестирующего в стартапы и предприятия малого и среднего бизнеса (см. номер от 16.08.23).
Единственный момент. Как уточнила для «НГ» заведующая лабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Вера Баринова, в данном случае речь шла все же о прямой финансовой поддержке МСП, а не о сокращении в принципе какой бы то ни было поддержки. «Ряд исследований показывает, что эффективность прямой финансовой поддержки МСП может быть ниже, чем долгосрочных косвенных мер поддержки, однако именно она лучше всего работает в кризис, когда помощь нужна срочно», – добавила Баринова.
Комментируя такие предложения, Свириденко отметил, что действительно есть программы выращивания собственных МСП госкорпорациями, есть идеи подключать к заказам крупных компаний малые и средние предприятия. Но, по его словам, проблема в том, что «даже сейчас» для больших компаний удобнее готовые импортные решения, «и часто поддержка МСП приравнивается к переклеиванию шильдиков». «Компании не заставишь покупать там, где они не хотят», – говорит экономист.
Так что важнее сама среда, нужны поддержка промышленных кластеров, парков, создание зон разработки и адаптации технологий, общей кластерной инфраструктуры, перечислил он. «Нужен определенный уровень налоговых, финансовых, административных свобод для производственных МСП», – считает Свириденко.
Однако, не отрицая всей важности производственного бизнеса, эксперты все же призывают не впадать в крайность и не ставить крест на других вариантах развития. Ведь развитие МСП в сфере услуг, особенно в секторе сложных услуг, тоже критически важно, говорит Федюнина.
«В современном мире наблюдается тенденция к сервисизации, что означает предоставление сопутствующих услуг для обрабатывающей промышленности, – пояснила экономист. – Это может включать в себя разработку новых продуктов и дизайна, инжиниринг, постпродажное обслуживание и ремонт». И это как раз касается тех областей, «где мы существенно зависели от иностранного бизнеса».
Помимо этого, несмотря на все рассуждения о недостаточной доли производственного или высокотехнологичного бизнеса, предприниматели говорят и о позитивных тенденциях. «В 2023 году компании микроформата и МСП быстрее встают на ноги, – сообщил первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. – Уверенно выглядят сегменты услуг – от образования до сферы красоты и доставки». Но не только они. Также, по уточнению Сигала, хорошо себя показывает IT-бизнес, который в настоящее время занят замещением импортных программ, систем и решений.
В пресс-службе Минэкономразвития сообщили «НГ», что «меры поддержки сектора МСП, которые предпринимаются последние годы федеральными и региональными органами власти, позволили, несмотря на последствия ковида и введенных против российского бизнеса санкций, сохранить количество субъектов МСП на стабильном уровне – 6 млн». При этом наблюдается рост числа самозанятых. МСП обладает потенциалом для качественного роста, прежде всего – как вклад в ВВП, уточнили в министерстве.«Задача на перспективу до 2030 года, которую обозначил на стратегической сессии по развитию МСП председатель правительства Михаил Мишустин, – обеспечить качественный рост сектора МСП, повысить его роль в формировании экономики предложения. Для этого нужно, чтобы эффективные компании быстрее росли, беспрепятственно переходили из микропредприятий в малые, из малых в средние и далее, в категорию МСП+», – пояснили в Минэкономразвития.
«Также для ускорения роста нужно сконцентрировать поддержку на компаниях из приоритетных отраслей, которые дают наибольшие эффекты для экономики предложения и для обеспечения растущего внутреннего спроса», – сообщили «НГ» в министерстве.
