Анастасия Башкатова
Глава Центробанка Эльвира Набиуллина ясно дала понять, что от принятых ранее принципов денежно-кредитной политики она не отказывается. Кадр из видео Банка России
За полтора года рубль продемонстрировал «экстраординарную волатильность». И теперь участникам экономической деятельности важнее не то, каким будет курс – выше либо ниже условных 80 руб. за 1 долл., – а то, насколько стабильным он окажется. Иначе и импортеры, и экспортеры попадают в ситуацию абсолютной неопределенности. Возникают проблемы и с семейными бюджетами. Как показал опрос Аналитического центра НАФИ, проведенный для «НГ», валютные колебания в той или иной степени влияют на благосостояние каждого второго россиянина. Споры по поводу нацвалют ведутся не только в РФ. Вашингтонский Институт международных финансов (IIF) призвал страны изменить свое отношение к девальвации и воспринимать ее не как зло, а как решение проблем с экономическим ростом.
Около 50% опрошенных НАФИ россиян признались, что изменение курса валют влияет на благосостояние их семьи. Чаще говорилось о незначительном влиянии – это 31% голосов. Тогда как примерно 19% опрошенных сообщили о сильном влиянии.
Но были и те, кто не фиксирует никакого влияния валютных перипетий на семейный бюджет – таких оказалась треть (33%) опрошенных. Еще 17% в принципе затруднились с ответом.
Всероссийский опрос проводился аналитическим центром НАФИ для «НГ» в конце июля среди более чем 3,8 тыс. человек старше 14 лет.
О сильном влиянии валютных колебаний на семейный бюджет чаще всего говорили респонденты с ежемесячным доходом от 60 до 100 тыс. руб. – 27% опрошенных. О незначительном влиянии в основном высказывались граждане с доходом от 30 до 60 тыс. руб. – 41%. Об отсутствии какого-либо влияния чаще говорили респонденты с доходом от 100 тыс. руб. (35%). А среди наименее обеспеченных граждан – с доходом до 30 тыс. руб. – больше всего оказалась доля затруднившихся с ответом (24%).
В ходе того же опроса исследователи выяснили, что буквально на прошедшей неделе целенаправленно интересовались курсами валют 45% респондентов, остальные 55% не уделяли этому внимания. Любопытная географическая деталь: больше всего интересующихся валютными курсами оказалось на минувшей неделе в Дальневосточном федеральном округе – около 57% опрошенных.
Хотя, как сообщила при этом «НГ» директор проектов фонда «Общественное мнение» (ФОМ) Людмила Преснякова, население в 2022–2023 годах, «видимо, стало чуть меньше следить за курсом». В частности, в опросах ФОМ увеличилась доля респондентов, затрудняющихся с ответом на вопрос по поводу их прогноза дальнейшей траектории курса рубля. Увеличение этой доли может косвенно свидетельствовать о снижении внимания к теме, не исключает эксперт.
Отмечается также затухание тревожности. Раньше респонденты намного чаще прогнозировали усиление доллара, чем сейчас: допустим, 50–53% опрошенных в 2021 году против 27–29% во втором квартале 2023-го, сообщают в ФОМ.
Но это не отменяет главного – в течение последних полутора лет курс рубля характеризовался «экстраординарной волатильностью», сообщают эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП).
«Сначала курс бивалютной корзины к рублю подскочил в полтора раза в ответ на начало СВО и введение антироссийских санкций. Затем рубль резко укрепился почти в два раза в результате сильного сальдо счета текущих операций и ряда принятых мер капитального контроля. А с конца 2022 года курс бивалютной корзины к рублю взлетел почти на треть», – напомнили в ЦМАКП.
Колебания валютного курса и платежного баланса оказались более масштабными по сравнению с теми, которые наблюдались в период кризисов 2008–2009, 2014–2015, 2020 годов, уточнили ведущий эксперт центра Вера Панкова и руководитель направления Олег Солнцев.
Они указали на три фактора, влияющих сейчас на рубль: это тенденция к снижению экспортных поступлений после их резкого роста в 2022-м; постепенное восстановление объемов импорта в результате выстраивания новых логистических цепочек; автономные взаимосвязанные колебания курса рубля и сальдо счета текущих операций.
Исходя из этих факторов, по их мнению, можно ожидать в среднесрочной перспективе (в течение двух-трех лет) некоторого ослабления рубля, причем снижение курса нацвалюты будет проходить неравномерно, сопровождаясь сильными колебаниями вокруг тренда.
Тенденция ослабления рубля названа экспертами ЦМАКП негативной для модернизации российской экономики, поскольку она «ведет к удорожанию импорта оборудования, уменьшению возможностей привлечения высококвалифицированных иностранных специалистов, приобретения ноу-хау и интеллектуальной собственности за рубежом».
Кроме того, судя по данным опросов промпредприятий, которые привели «НГ» в Институте Гайдара, в начале третьего квартала в списке наиболее серьезных ограничителей промышленного роста оказалось «ослабление курса рубля и удорожание импортных сырья и оборудования» – этот вариант ответа на пятом месте с 25% упоминаний.
Для сравнения: о конкуренции с импортными товарами как об ограничителе роста высказались 15% предприятий, о «завышенном курсе рубля» – 7%.
Одновременно с этим, как показывают выступления представителей бизнеса, сейчас для предпринимателей важнее не то, будет ли курс выше или ниже каких-то условных значений, а то, насколько стабильным и предсказуемым он окажется.
«Центральный банк (ЦБ) категорически против таргетирования курса и поддержания соответствующей валютной интервенцией курса рубля. Но в соответствии с Конституцией обязанностью ЦБ является обеспечение стабильности национальной валюты, и поэтому, конечно, когда такие скачки, создается ситуация неопределенности, будь это экспортер, импортер и т.д.», – сказал на минувшей неделе в интервью Интерфаксу президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин.
«Существуют разные словесные интервенции, например, что курс 80–90 руб. комфортный для всех – для экспортеров, импортеров. Для экономики, если иметь в виду бюджет, наверное, в коротком периоде – да, – уточнил Шохин. – Затем вырастут расходы на индексацию социальных выплат, подорожают государственные заимствования и т.д., импортеры, понятно, пострадают от того, что импорт становится дороже».
Таргетирование курса – политика, от которой мы ушли еще в конце 1990-х годов, напомнил предприниматель. «Но тем не менее есть методы непрямого таргетирования курса через создание какого-то валютного коридора, интервенции по удержанию курса. Есть методы и типа денежно-кредитной политики, которая обладает более широким набором инструментов», – отметил он.
«Если говорить о бизнесе, то для него в принципе важна стабильность во всех отношениях, какой бы его сферы деятельности это ни касалось, – сказал «НГ» первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. – Стабильность позволяет прогнозировать свою деятельность на среднесрочной и долгосрочной перспективе».
По оценкам социологов, населению тоже комфортнее со стабильным курсом. Тем более что именно рост курса доллара в массовом сознании прочно связан с общим ростом цен, усилением инфляции, говорит Преснякова. «В прошлом году курс доллара очень прилично падал, а цены – нет. То есть даже возврат курса к какому-то уровню – не фактор комфорта, потому что цены не вернутся вниз на такие же уровни. Поэтому важнее стабильность», – уточнила социолог.
Благодаря тому, что правительство активно ведет политику по импортозамещению, текущая волатильность уже должна оказывать меньшее влияние на благосостояние населения, обратил внимание основатель Anderida Financial Group Алексей Тараповский. Хотя он добавляет, что сейчас избежать роста цен все равно не удастся, особенно в сегменте бытовой техники, транспорта и т.д.
Однако далеко не все эксперты считают, что Центробанк должен как-то особенно воздействовать на курс рубля. «В мандат ЦБ не входит управление курсом», – комментирует аналитик компании «Альфа-Капитал» Александр Джиоев. И еще немного о терминологии – по поводу «стабильности», «устойчивости», «управления курсом» и норм Конституции. Как говорится в Конституции РФ, «защита и обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».
Напомним, недавно глава ЦБ Эльвира Набиуллина ясно дала понять, что от принятых ранее моделей она не отказывается. Плавающий курс – «благо, которое позволяет внешние изменения, внешние шоки легче абсорбировать в экономике», поясняла Набиуллина в начале месяца (см. «НГ» от 09.07.23).
В минувшую пятницу Центробанк поднял ключевую ставку с 7,5 до 8,5% годовых. В качестве проинфляционных рисков в материалах ЦБ упомянуты «высокие и незаякоренные инфляционные ожидания, особенно чувствительные к курсовым колебаниям». «С учетом этого перенос в цены уже произошедшего с начала года ослабления рубля может оказаться более выраженным, чем ожидается в базовом сценарии», – допускает регулятор.
Как ранее, до заседания совета директоров по ключевой ставке, сообщали «НГ» в пресс-службе ведомства, по оценкам Банка России, «при ослаблении рубля на 10% инфляция повышается на величину в пределах 0,1 процентного пункта, причем за время таргетирования инфляции в России этот эффект переноса постепенно снижался».
Споры по поводу валютного курса сейчас ведутся не только в России. Некоторые западные экономисты сейчас призывают местные власти изменить свое отношение к девальвации национальных валют. Их тезис: девальвация – это не зло, с которым надо бороться, а решение существующих проблем с экономическим ростом (за счет стимулирования экспорта). Об этом, в частности, пишут экономисты IIF. По их данным, вклад чистого экспорта в экономический рост достигает максимума через два года после начала девальвации. Хотя авторы признают, что сама по себе девальвация – процесс отнюдь не безболезненный.
«Я думаю, что теория о пользе девальвации спорна, – комментирует между тем заведующий лабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Александр Абрамов. – Слабая национальная валюта действительно делает более выгодным экспорт, однако это ведет и к большим отрицательным последствиям, потому что снижает внутренние сбережения, повышает инфляцию в стране, то есть дезорганизует внутреннюю экономику. Осознанная политика девальвации национальных валют – палка о двух концах». «Сильные колебания валют, тем более искусственные, обычно имеют наполовину бенефициаров, наполовину пострадавших, – добавил экономист. – И очень трудно бывает выделить сектора, которые однозначно выиграли от таких колебаний».
